Тематические группировки
/
справочник "Малочисленные коренные народы Ленинградской области" /
темы /
Традиционная родильная обрядность
| Апотропеическая обрядность (карелы) | |
| Рубрики | |
| Одной из главных функций религиозно-магических элементов карельской семейной обрядности оставалась предохранительно-сберегательная (или апотропеическая – по Е. Г. Кагарову). Причина такого положения крылась в тяжелых условиях жизни карельского крестьянства, способствовавших возникновению разнообразных заболеваний и высокой смертности, особенно детской. Это в свою очередь служило питательной почвой для сохранения в народном сознании суеверных представлений, будто человеку постоянно грозит опасность вредоносного воздействия как со стороны всевозможных злых духов, так и со стороны недоброжелателей. Причем наиболее восприимчивым к воздействию зла и «дурного глаза» человек оказывался якобы в такие ответственные моменты жизни, как рождение, вступление в брак и даже, хотя и в меньшей степени, смерть. В обрядности, связанной с рождением ребенка, сберегательные религиозно-магические приемы и представления составляли три основные группы. В первую, самую большую группу входили многочисленные запреты и суеверия, регламентировавшие поведение беременной женщины. Соблюдение этих запретов должно было, с одной стороны, облегчить предстоявшие роды, а с другой – уберечь будущего ребенка от порчи и т. п. Вторая группа состояла преимущественно из очистительно-оберегательных действий и приемов, с помощью которых роженице и новорожденному обеспечивалась якобы большая безопасность от «дурного глаза» и злых духов. Например, роды, происходившие в хлеву или тем более – в бане, под защитой соответствующих семейных духов-покровителей и втайне от окружающих, несомненно представлялись более безопасными, чем роды в избе, на людях. Обрядовое мытье роженицы и ребенка в бане имело наряду с гигиеническим также очистительно-оберегательное значение. Разнообразные средства магической «защиты» ребенка, составляющие третью группу, использовались в течение первых дней, недель, а нередко и месяцев его жизни. При этом языческие обереги обычно дополнялись христианскими. Например, в случае особой болезненности новорожденного повитуха могла совершить обряд его экстренного крещения и надеть на младенца нательный крест. По сведениям, собранным в Олонецком районе Л. И. Капусто, крест зачастую надевали вместе с языческим амулетом – кусочком кожи с изображением пятиконечной звезды. Библиография: ОБЕРЕГАТЕЛЬНАЯ магия [у карел] // Портал Vottovaara [Электр. ресурс]. – Режим доступа: http://vottovaara.ru/karelia/drev/dohr.html | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Беременность (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Для обозначения беременной женщины вепсы повсеместно использовали названия, подчеркивающие ее внешнее физическое изменение – большой живот – kohtunke или vacanke (букв. «с животом»). В то же время среди северных вепсов известны иносказаниия, употребляемые в шутливой форме: «Hernoht om sonu» («Горох съеден»), «Sui hir’en pezan» («Съела мышиное гнездо»), «Klubuk om kuvatut» («Клубок сплела»), а также термин, обозначающий внебрачную беременность tous ( букв. «полный, наполненный»). Большая часть обрядов периода беременности представляла собой запреты, регулирующие поведение будущей матери и обеспечивающие рождение здорового ребёнка. Большинство запретов, распространенных у вепсов, было известно многим народам мира. В них удивительным образом переплетались религиозно-магические и рациональные представления, основанные на многовековом народном опыте. Беременная женщина должна была находиться в гармонии с миром природы или избегать встречи с теми явлениями, которые могли навлечь беду на будущего ребенка. Ей не разрешалось разорять гнезда птиц, иначе случится выкидыш; есть тетеревиные яйца – ребёнок будет рябой; обижать домашних животных, в особенности собак, кошек, свиней; присутствовать при убое скота. В период беременности строго запрещалось ходить в лес, где женщина могла встретиться с медведем и змеей, наиболее опасными для нее в таком состоянии. Если медведь попадется навстречу, то обязательно разорвет живот; а если змея, то ее нельзя убивать. Последний запрет основывался на представлении о змее как об универсальном символе плодородия. Идея избегания представителей иного мира лежит в основе запрета на посещение беременной кладбища, покойника, похорон. В народе бытовало мнение, что в случае его несоблюдения, ребёнок родится с бледным или желтым лицом, либо вообще нежизнеспособным. В исключительных случаях, когда избежать такого посещения было нельзя (умирал родственник), будущая мать использовала различные средства защиты плода: клала за пазуху или под грудь расписные ложки, оборачивала живот материалом красного цвета. Красный цвет вепсы, как и многие народы, ассоциировали с жизнью и здоровьем и противопоставляли смерти. Данный свод предписаний для беременной дополнялся и другими табу с четко выраженной для архаического мышления магией подобия: нельзя садиться на камень – роды будут тяжелые, кипятить в котле – ребенок родится с черной головой, хлебать варево через дужку ведра – ребёнок будет с кривыми ногами, перелезать через косую изгородь – будет страдать косоглазием, есть голову налима – будет сопливым, носить в руках мусор – на ребёнке появятся болячки. Некоторые запреты среди вепсов были менее распространенными. Так, например, беременной не следовало спать на спине, иначе ребёнка мог подменить (vajehtada) «хозяин леса» (аналогичные представления о подменыше (vaihdokas) были чрезвычайно развиты у финнов). Нежелательным считалось посещение свадьбы, чтобы не подвергнуться сглазу. Запрещалось идти в крестные матери, это могло привести к смерти беременной или ее крестника. Для второй половины беременности характерны различные приметы, по которым определяли пол будущего ребёнка: живот у женщины острый – будет мальчик, живот круглый – девочка; соски тёмные – мальчик, соски красные – девочка; лицо без изменений – мальчик, лицо с желтыми пятнами – девочка. Были приметы и другого типа. Так, если на беременную женщину кто-нибудь пристально посмотрит, а у нее в это время шевельнётся ребенок, то у него глаза будут похожи на глаза смотрящего. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Беременность (карелы) | |
| Рубрики | |
| В период беременности для охраны плода в чреве матери от порчи будущей матери запрещали сообщать людям сроки беременности, запрещали посещать кладбище и умерших (дитя будет похоже на покойника), участвовать в ссорах (дитя будет нервным), толкать ногой домашних животных (у дитя будет болезнь "щетинка"), смотреть на пожар (дитя родиться с пятнами на лице). Беременной не отказывали в желаниях попробовать какую-то особую пищу или понюхать даже нечто странное (рыбацкую сеть или даже детский кал). По будущего ребенка определяли по форме живота беременной, по выражению глаз ее, по наличию или отсутствию пятен на лице, по первому шевелению ребенка в животе и т.д. (острый живот, злые глаза, сохранение красоты на лице, первое шевеление в правой части живота к рождению мальчика; круглый живот, добрые глаза, пятна на лице, первое шевеление плода слева к рождению девочки). От тяжелых крестьянских работ женщины не освобождались до наступления родовых схваток. Библиография: ОБРЯДЫ родильные [у карел] // Сайт «Карелия 2000-Русский север» [Электр. ресурс] / А. Агальцов. – 1999. – Режим доступа: http://www.k2000.ru/born/ | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Болезни в первый год жизни | |
| Рубрики | |
| Множество болезней подстерегало ребёнка в первый год его жизни. Среди них: щетинка, рахит, золотуха, грыжа, родимчик и др. Эти болезни вепсянки лечили сами или обращались за помощью к колдунам. Распространенной болезнью младенческого периода являлся постоянный ночной плач малыша, носивший название orig (букв. «ночной крик») у северных вепсов, itketes («плаксы») у средних, polunocnica («полуночница») у южных . Считалось, что плач вызывался духом, мешающим спать ребенку. Один из способов лечения этого недуга заключался в отвлечении внимания духа от младенца. Так, в вепсском Прионежье при появлении у ребенка плача шли к колдуну, который шил тряпичную куклу mucak («маленькая бабка»). Эту куклу клали в люльку под подушку, чтобы дух забавлялся куклой, а ребенка не трогал. По народным представлениям, причиной многих детских недомоганий мог быть сглаз (prizor, osud, uugovor). Сглаз мог исходить как от любого человека, нечаянно или умышленно выразившего зависть, сильное удивление или восхищение ребенком, так и в результате фиксации внимания близких на этом факте. Предметом зависти и восхищения мог стать хорошо одетый ребёнок. Поэтому в вепсских деревнях до сих пор стараются не наряжать детей. Категорически запрещается хвалить ребёнка. У некоторых финно-угорских народов (коми-зырян, мордвы, удмуртов) известны устойчивые заговорные формулы, употребляемые на произнесенную похвалу и отводящие сглаз. Вепсской традиции такие формулы неизвестны. У вепсов, как и у соседнего русского населения, услышав похвалу о ребёнке, мать должна была сказать что-либо нелестное о нем. На этом представлении был основан вепсский обряд, относимый этнографами к ритуалам символического «перерождения», совершаемый для лечения детского ночного плача: мать трижды перешагивала через ребёнка и говорила: «Твое лицо – мой зад». Именно лицо являлось наиболее открытой частью тела завернутого в пеленки младенца и поэтому самой уязвимой для сглаза. Оно противопоставлялось наиболее закрытой части тела матери. В различных культурных традициях помимо слов и обрядов были известны и другие разнообразные формы умышленного принижения ребёнка как оберег от сглаза и других болезней. Например, наречение плохим именем, если в семье умирали дети. У вепсов подобные верования возможно проявились еще и в такой известной средневепсской загадке, определяющей в довольно неэстетичной форме атрибут младенца – люльку: «Rubi-lambas – per’t’is» – «Паршивая овца в избе». | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Выбор имени ребенка | |
| Рубрики | |
| С христианской точки зрения ребенок после крещения обретал ангела-хранителя. Во время крещения священник нарекал ребенку имя, выбранное по святцам его родителями или им самим. Правила выбора имени для мальчиков и девочек были несколько различными. Так, в вепсском Прионежье мальчику давали любое понравившееся имя святого, имевшееся в святцах в период двух недель до и после его дня рождения, а девочке – только в период первых двух недель после ее рождения . Некоторые имена, данные священником, переделывались в быту на вепсский лад, например: Галина - Galoi, Евдокия - Udoi, Ксения - Oksa, Савелий - Savoi, Тимофей - Timoi. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| «Закрепление» нового статуса в обществе | |
| Рубрики | |
| Ребенок и роженица считались зараженным специфической послеродовой "нечистотой", которая преодолевалась в течение шести недель. Народное средство первичного преодоления такой нечистоты состояло в трехкратном посещении бани роженицей и ребенком. У карел роженица и ребенок весь этот срок должны были проживать в бане под присмотром повитухи или знахарки. После трех бань роженицу отправляли на работу, снова разрешали печь хлеба. Однако употреблять в пищу мясо ей не дозволялось в течение 40 дней после родов. Завершалось послеродовое очищение (в основном) с крещением дитя в церкви и омовением лица и рук матери водой крещенской купели. Роженица окончательно отрывалась от обстоятельств, связанных с фактом родов, после того, как переставала кормить дитя грудным молоком. Это она была обязана сделать не позднее, чем через шесть постов после родов, когда младенца окончательно переводили на питание, характерное для взрослых. Дитя становилось ребенком и получало право быть похороненным по полному обряду в сопровождении причитаний после обряда первого пострижения волос и опоясывания поясом, которые исполнялись по достижению года в избе около печного столба. Библиография: ОБРЯДЫ родильные [у карел] // Сайт «Карелия 2000-Русский север» [Электр. ресурс] / А. Агальцов. – 1999. – Режим доступа: http://www.k2000.ru/born/ | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Изменение социального статуса молодой матери | |
| Рубрики | |
| После благополучных первых родов изменялся социальный статус молодой матери. В первые послеродовые дни роженицу обязательно навещали родственницы и замужние соседки. У северных вепсов такое посещение имело некоторые особенности: его начинали мать и сестра роженицы и повторяли его еще несколько раз в течение шести недель после родов, во время таких визитов они читали молитвы. Посетители приносили роженице подарки: разнообразные выпечные изделия, старую ткань на пеленки, у северных вепсов (как и у многих других народов, например, у русских, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, води, ижоры, финнов северо-восточной Финляндии, карел, коми, удмуртов) – серебряные монеты «на зубок» (hambazdengad).Такое посещение роженицы носило название pahnad. Одним из его значений в древности являлось выражение возросшего авторитета женщины не только в роде её мужа, но и в своем собственном, а также признание со стороны социальной группы замужних женщин. Когда-то процесс изменения социального статуса молодой матери отражала и вепсская социовозрастная терминология. В настоящее время среди вепсов для обозначения молодухи, молодой жены, невестки существует несколько терминов: mur’zain (cев.), mur’zei (cр.), mor’za (южн.), norik (Шелтозеро, Каскесручей), naine (северные и оятские вепсы), но временные границы их употребления уже неизвестны. Скорее всего, термин mur’zain (mur’zei, mor’za) в прежние времена вепсы применяли к замужней женщине до рождения ею первого ребёнка. Об этом свидетельствуют материалы по некоторым прибалтийско-финским народам. Тунгудские карелы, например, словом morsien называли замужнюю женщину до рождения первого ребенка или в течение десяти лет супружеской жизни. У финнов название morsian девушка получала сразу после помолвки и сохраняла его во время свадьбы и супружеской жизни до рождения первого ребёнка. После этого знаменательного события ее начинали называть nuorikko – «молодкой». В отличие от финнов, у вепсов период использования термина mur’zain (mur’zei, mor’za), видимо, был несколько короче. Судя по наличию в вепсском языке названия niizne, обозначающего, девушку, просватанную девушку, невесту, нижней временной границей употребления mur’zain (mur’zei, mor’za) следует считать окончание свадьбы. Традиционная родильная обрядность вепсов включала также обряды церковного происхождения: крещение и воцерковление. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Колыбельные песни | |
| Рубрики | |
| Чтобы младенец уснул, его укачивали и пели колыбельные песни. Тексты вепсских колыбельных песен обычно содержали мечту о том, что ребёнок скоро вырастет и станет хорошим человеком, а также представления о сне как особом существе, которое придет к малышу, ласково называемому в песне «птичкой»: Surud, burud kulutas, Lesnikad-ne ajatas Vouktou-grivou heboizou Dubovejou korjeizou, Ilici-se puudoizes, Aleici-se aideizis. Linduizele minun Unuded-ne vedetas. Колокольчики, бубенчики слышны, Лесники-то едут На белогривой лошадке На дубовых санях, По полюшку, Под изгородями. Птичке моей Сон везут. К сожалению, вепсские колыбельные песни не собирались исследователями систематически, а случайно записанные фрагментарные тексты до сих пор не опубликованы. В настоящее время этот жанр вепсского фольклора практически полностью забыт вепсами. Так, во время экспедиции 1997 г. в с. Пяжозеро удалось записать только одну колыбельную песню (в двух вариантах), которую помнили две пожилые женщины. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Люлька | |
| Рубрики | |
| До момента вставания ребёнка на ноги его главным местом обитания в избе была люлька (katte, kattud, baju). Люлька мастерилась отцом или дедом новорожденного, а затем передавалась по наследству от старших детей к младшим. На территории проживания северных вепсов наибольшее распространение получили колыбели в виде четырехугольного ящика, несколько расширенного к изголовью, у средних и южных вепсов – зыбки, плетеные из бересты. В люльке всегда прятали различные обереги для ребенка: медвежий коготь, хлеб или железный предмет. В некоторых вепсских деревнях в люльку клали сороку с ячменными зернами, чтобы ребёнок рос каждый день, как «росток ячменного семени». | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Начало родов | |
| Рубрики | |
| Начало родов знаменовалось обрядом, в котором женщина обращалась к духам-хозяевам хлева или, по более поздним представлениям, к духам-хозяевам родильного места с просьбой на разрешение занять место для родов и не наблюдать за ней, ибо роды рассматривались как таинство: «Rodinsijan izandaized, rodinsijan emagaized! Pastkat mindei rodimaha kaks’ henged erizi. Kut etei nahtet laps’ tegese, muga i etei nahkoi rod‘ise» – «Хозяева и хозяюшки родильного места, пустите меня рожать две души врозь! Как вы не видели, как дитя делается, так и не увидите, как рождается!». Полагали, что если не спросить разрешения, то духи обидятся и подменят ребёнка в момент его появления на свет. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Обряд воцерковления | |
| Рубрики | |
| Цикл очистительных и социальных обрядов завершался на сороковой день после родов христианским обрядом воцерковления. Согласно церковным предписаниям, женщина после родов считалась нечистой сорок дней и не могла в этот период посещать храм. По окончании этого срока ей следовало получить в церкви благословление – освящение или очистительную молитву. Обряд так и назывался у вепсов kauda molitva otmaha – букв. «ходить брать молитву». Для новорожденного обряд воцерковления означал посвящение его в члены православной церкви. В храме священник, взяв ребенка на руки, нес его, если это была девочка, до алтарных дверей, а если это был мальчик, то вносил в алтарь. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Обряд убирания последа | |
| Рубрики | |
| Обряд убирания последа у вепсов носил название hut’ta jalgeliized (букв. «хоронить послед») и действительно напоминал похороны. Это было отнюдь не случайно, ибо тщательное «захоронение» последа считалось залогом здоровья и чадородия матери. Столь ответственный обряд всегда совершала свекровь. Если в дальнейшем роженица страдала женскими болезнями или бесплодием, то она в качестве виновницы своих бед подозревала свекровь, плохо спрятавшую послед. Свекровь мыла послед в течение трех дней, а на ночь убирала его под кровать матери. Затем, завернув послед в чистую тряпку, помещала его в берестяную коробку или лапоть. В таком виде послед закапывался в подполье, хлеву или под первым венцом дома. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Обряды для облегчения родов | |
| Рубрики | |
| Для облегчения родов совершались разнообразные магические действия, имитирующие «свободный выход» ребёнка из чрева матери: развязывались узлы на одежде роженицы, распускались её волосы, открывались печные трубы и двери во всех жилых и хозяйственных постройках. Особенно широко использовалась проточная вода из рек, ручьев, родников или вода, которой в магическом действе придавалось течение по искусственному «руслу». Такая вода символизировала беспрепятственное прохождение плода по родовым путям матери (легкие роды). Роженицу поили водой, пропущенной через ствол ружья или рожок подойника. Символом родовых путей могло выступать и отверстие в жернове, куда воду пускали со словами: «Kut mina necis ahthis kivis pastan voten, muga hanel aveikaha prohodad» – «Как я в этом тесном камне пускаю воду, так у нее пусть откроются проходы». Самым известным способом помощи роженицы у вепсов было опрыскивание её лица речной, ручьевой или родниковой водой. Это делал муж, набрав воду в рот. Этот обряд бытовал также у русских. По мнению исследователей, образ разинутого рта, извергающего воду, органически сочетался с образами живота, чрева, родов. У вепсов известны и другие обряды с участием мужа, представляющие собой пережиточные формы кувады. Они, как правило, совершались в случае тяжелых родов и были связаны с народным представлением о том, что присутствие мужа может облегчить страдания жены. Так, в Шимозерье если жена не могла долго разродиться, то муж обходил избу или деревню с иконой или объезжал их на лыжах. В Прионежье для скорейшего разрешения от бремени жена садилась мужу на колени. Как правило, вепсские женщины предпочитали рожать в позах «стоя на коленях» или «лежа». | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Обряды социализации новорожденного | |
| Рубрики | |
| Существовала также группа обрядов, совершаемых над ребёнком,которая имела целью его превращение из биологического существа в социальное. С момента рождения с помощью магических действий ему пытались привить внешние и внутренние качества, обладание которыми ценилось в данном обществе. Чтобы ребёнок (особенно девочка) вырос красивым, его лицо прямо на месте рождения обмывали молоком матери. Крестьянским идеалом красоты считалась нежная белая кожа. Различными магическими способами младенцу пытались привить послушание. Например, сразу после родов свекровь или повитуха трижды обводили горящей лучиной вокруг правой ноги матери. Любопытно, что в одном из вариантов обряда лучину мог заменять сам новорожденный. Далее следовали обряды включения ребенка в семейно-родовой коллектив. Первой символической границей, которую необходимо было пересечь новорожденному, чтобы войти в семью, был порог избы. Для этого свекровь, войдя в дом, клала завернутого в пеленки ребенка у порога, а идущая следом мать перешагивала через него. После этого свекровь подносила младенца к печи или клала его ненадолго на шесток. Тем самым ребенок приобщался к древней родовой святыне и попадал под покровительство духа огня. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Обряды, связанные с пуповиной | |
| Рубрики | |
| Важное место в родильной обрядности вепсов, как и многих других народов, занимали магические действия, связанные с пуповиной (nabarihm – букв. «пуповый шнурок») и последом (jalgeliized). Инструментом для перерезания пуповины обычно служили ножницы, заранее приготовленные роженицей. При родах вдали от дома известны случаи, когда пуповина отрезалась серпом или острым камнем, по которому ударяли вторым камнем. Место среза всегда смазывалось материнским молоком. Для перевязывания пуповины чаще всего использовались волосы матери, играющие роль оберега для ребёнка. Иногда защитные свойства волос усиливались дополнительными магическими правилами. Например, с головы обязательно отрывались только три волоса, растущие по соседству. В качестве материала для перевязывания известна также льняная нить, к которой, как правило, добавлялись материнские волосы. В северновепсской группе было принято пуповину первого ребёнка перевязывать кончиком ленты, которой были связаны волосы матери во время её венчания. Вепсы, как и многие народы, считали, что сохранность отсохшей пуповины обеспечивает благополучие ребёнка. Поэтому ее тщательно прятали за матицу или в сундук. В то же время среди части вепсов бытовали представления о защитных и целительных свойствах отсохшей пуповины. Для этого её клали в люльку малыша, использовали при лечении грыжи у младенца или женского бесплодия. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Обряды, связанные с рождением ребенка | |
| Рубрики | |
| Женщину в период беременности не считали нечистой, ее не оберегали от сглаза. Также не были определены и виды работ, которые запрещалось выполнять в период беременности. Повсеместно в 1920-30-е гг. мать и ребенок после родов не показывались чужим людям, остерегаясь сглаза. Через 6 недель мать обязательно шла в церковь, где получала от священника очистительную молитву. Трипольская, А. А. (СПбГУ) Особенности обрядности жизненного цикла ижорского населения Сойкинского полуострова // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 2000 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях). IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Очистительные послеродовые обряды | |
| Рубрики | |
| С первым криком ребёнка, возвещающим о его появлении на свет, новорожденный и мать (вместе или по отдельности) становились объектами двух групп обрядов: очищения и социализации, – которые совмещались или проводились, попеременно чередуясь. Очистительные обряды основывались на универсальных представлениях о том, что в послеродовой период младенец и роженица являются сакрально нечистыми и в то же время наиболее предрасположенными воздействию враждебных сил. Количество очистительных обрядов у этнолокальных групп вепсов было различным. Особенно был развит этот обрядовый комплекс у северных вепсов. Его открывал ритуал обмывания новорожденного водой. Чаще всего обмывание производила свекровь, сопровождая его заклинанием: «Pezetan mina lapsen rodinsijal, n’imetoman i ristatoman, kulbetihesai, ristahasai, molitvohosai, vincahasai i vincaspei surmahasai. Amin, amin, amin» – «Мою я ребёнка на месте рождения, безымянного и некрещеного, до бани, до крещения, до молитвы, до венчания и от венчания до смерти». Вслед за обливанием ребенка на месте рождения следовало его омовение в избе на шестке у печи. В отличие от северных, у остальных вепсов именно эта процедура была «первой встречей» новорожденного с водой. Совершаемое омовение было призвано защитить ребенка от сглаза, порчи, болезней. С этой целью в воду опускали различные обереги: уголек, соль, ложки, паутину, щепки от половиц; от заболевания щетинкой – свиное рыло, чесалку или хлеб. Следующим очистительным ритуалом было мытье в бане через 2-3 дня после родов. Северные вепсы, видимо под влиянием карел, устраивали баню и для матери и для ребенка. У оятских и шимозерских вепсов ребёнка в баню не носили, боясь сглаза. Эту очистительную процедуру проходила одна роженица. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Питание ребенка | |
| Рубрики | |
| Здоровье новорожденного во многом зависело от его питания. Ребёнка кормили молоком матери до рождения у нее следующего младенца. Последний или единственный ребёнок в семье мог получать грудное молоко вплоть до пятилетнего возраста. С кормлением ребёнка материнским молоком были связаны различные обряды. Важным моментом являлось первое кормление, происходившее обязательно на пороге избы и начинавшееся с правого соска. Если ребёнок неохотно сосал материнскую грудь, прибегали к особому обряду: встав у горячей печи, предлагали ребёнку грудь и произносили заклинание: «Как ребенок льнет к теплу, так пусть льнет к материнской груди». Разнообразные магические действия сопровождали и отлучение от груди, которое в народном сознании рассматривалось как разрыв близкой связи между матерью и ребёнком. Один из обрядов представлял собой кормление ребёнка трижды через стол. Считалось, что разрыв с матерью мог вызвать у ребёнка тоску, для избавления от неё существовал специальный ритуал с использованием камня и воды – символов холода. Камнем обводили вокруг головы ребёнка и бросали камень в сосуд с водой. Водой мыли лицо ребёнка и произносили заклинание: «Lahkha kibu kivehe, a tusk vetehe. Amin, amin, amin» – «Уходи боль в камень, а тоска в воду. Аминь, аминь, аминь». После этого камень с водой бросали в ручей, из которого они были взяты. Примерно через месяц после рождения пищевой рацион ребёнка дополнялся разжеванным хлебом, коровьим молоком, разбавленным водой, жидкими кашами. Прикармливание производилось с помощью «рожка» с соскою из коровьего вымени. В северновепсских деревнях в прошлом считалось грехом давать мясо ребёнку, не достигшему трёх лет. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Подготовка к родам | |
| Рубрики | |
| В вепсских семьях женщины занимались различными хозяйственными работами вплоть до самого наступления родов. Запрещалось только мытье полов, ибо у беременной, находившейся при таком занятии в резко согнутом положении, пуповина могла обвиться вокруг плода. По народному убеждению, если женщина, ожидающая ребёнка, будет подолгу сидеть без дела, то плод вырастет большим и роды будут тяжелыми. Свекровь учила молодуху, готовившуюся стать матерью: «Носи хоть камни или пригоршни земли из угла в угол, если у тебя нет никакой другой работы». Работа «до первых схваток» приводила к довольно распространенным в вепсских деревнях случаям родов в лесу, поле, на покосе и т.д., где роженица часто обходилась без посторонней помощи. В домашних условиях вепсянки предпочитали рожать в хлеву, реже – в подполье, а в летнее время – в сарае. Традиция рождения ребенка в бане, широко бытовавшая у прибалтийско-финских и русского народов, была в незначительной степени распространена только среди вепсов Прионежья (чаще всего зимой и при трудных родах) и Белозерья. Вепсы даже с опасением относились к бане, считая, что там новорожденный может получить болезни или быть подмененным банным духом-хозяином. Такой взгляд на баню возможно связан с тем, что это строение появилось в вепсской среде довольно поздно. Еще в начале ХХ в. большая часть вепсского населения мылась и парилась в домашних печах. В основе обычая рождения человека за пределами людского жилья лежали различные народные представления: о «нечистоте» родового процесса и роженицы, о необходимости соблюдения тайны родов (чем больше людей будет знать о родах, тем они тяжелее). Кроме того, в этом обычае отразились взгляды народа на рождение ребёнка как на его приход в мир людей из иного мира. У вепсов, в отличие от многих европейских народов, не получил достаточного развития институт повивальных бабок. Главной помощницей роженицы, как правило, была свекровь. Только в исключительных случаях, если в семье не было свекрови или роды проходили с осложнениями, обращались к деревенской знахарке (baboi, tedai) или колдуну (noid). | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Подпорожский историко-краеведческий музей | |
| Рубрики | |
| Идея создания музея в Подпорожье возникла в 1965 г. Сначала был образован краеведческий кружок, для чего в Доме культуры выделили комнату, которая превратилась в Уголок истории Присвирья. Именно туда стали поступать первые экспонаты. Работой по созданию музея руководил И.С. Толстой. В декабре 1976 г. музей открыл свои двери для посетителей. В 1969 г. решением Подпорожского горисполкома был образован Подпорожский историко-краеведческий музей. Более 15 лет на базе музея ведутся археологические экспедиции по Подпорожскому району, открыто свыше 25 стоянок первобытного человека. В музее собран богатый этнографический материал о жизни русской и вепсской народностей. Представлены образцы прикладного искусства вепсов, предметы их быта, документы, газета "Вепсская правда", книги на вепсском языке. Многие экспонаты поступают музею в дар от населения. Особую ценность представляет "Букварь" на вепсском языке, изданный в 1932 г., к которому приложена разрезная азбука "Естествознание" для 4 класса (1936). Основной фонд музея составляет 23000 единиц хранения. С 1996 года одним из основных направлений в работе музея стала выставочная деятельность. Все выставки оформляются самими сотрудниками музея. Организуются и проводятся выездные экскурсии по памятникам деревянного зодчества Подпорожского района, а также по действующим монастырям Лодейнопольского района. Разрабатываются и проводятся новые занятия для воспитанников детских садов и учащихся школ с использованием интерактивных методов по программе "Приобщение детей к истокам народной культуры". Подпорожский историко-краеведческий музей работает ежедневно с 9.00 до 17.00 (без обеда), кроме понедельника и воскресенья; по субботам с 10.00 до 15.00 | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Послеродовые обряды | |
| Рубрики | |
| По времени рождения младенца, его первому поведению вне материнской утробы и физическим особенностям судили о его дальнейшей судьбе. Например, северные вепсы рассматривали апрель «обманчивым» месяцем. Если ребенок родился в апреле, к тому же 13 числа, то жить не будет. В некоторых вепсских деревнях сохранились приметы, связанные с лунным календарем, где новолуние считалось признаком долгой жизни, а ущерб луны и конец недели – короткой. Универсальная оппозиция верх – жизнь, низ – смерть лежала в основе приметы, по которой наблюдали как падал ребёнок на подстилку: лицом вверх или вниз. «Пустоглазый» ребенок, то есть без «мяса» в уголках глаз, а также с синюшным оттенком кожи не был жильцом на этом свете. Не к добру рассматривалось и появление ребёнка с зубами. Напротив, радость вызывало рождение младенца в околоплодной оболочке – «рубашке» (paideine). Рубашку в высушенном виде хранили в укромном месте. Вепсы, как и русские и карелы, полагали, что наиболее действенную помощь она может принести в судебных делах. В вепсских патриархальных семьях, где власть принадлежала мужчинам, рождению мальчиков радовались больше. К тому же с появлением сына семья получала от общины на него земельный надел, а с появлением дочери этого не происходило. Девочки, особенно если в семье не было ни одного мальчика, вызывали меньшую радость. Со временем они покидали родной дом и им требовалось много нарядов и приданое, которое в бедной семье невозможно было дать за каждой дочерью. Явное предпочтение рождения мальчиков отразилось во многих вепсских обрядах родильного цикла. В северновепсской группе, например, если в семье рождался сын, то родители на вопрос односельчан: «Кто родился?», – громко кричали: «Сын!». В случае рождения дочери их ответ звучал тихо: «Дочь». Было принято завернутого в пеленки мальчика обвязывать шерстяной веревкой, а девочку – ситцевой. Таким образом, признаки полового статуса человека, полученные при рождении, получали дополнительную социальную и культурную маркировку. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Появление зубов у ребенка | |
| Рубрики | |
| Если сравнить три периода детства (младенческий, детский от одного года до 8-10 лет и подростковый), выделяемых вепсской возрастной периодизацией, то окажется, что наиболее ритуализированным у вепсов являлся первый год жизни ребёнка. Особенно многочисленными были поверья и обряды, в которых отразились народные представления о хрупкости и незащищенности новорожденного и страх за его жизнь. Возникновение подобных представлений было связано, прежде всего, с высокой в прошлом детской смертностью, особенно в младенческом возрасте – в том числе и в вепсских деревнях. У вепсов, как и практически во всех культурных традициях, наиболее уязвимым от воздействия различных вредоносных сил ребёнок считался до появления у него первых зубов. В этот опасный период вепсы выполняли ряд запретов: никому, кроме членов семьи, ребёнка не показывали, чтобы избежать воздействия сглаза, порчи, злых духов; не подносили его к зеркалу, ибо, по народным поверьям, его могла обменять нечистая сила. Чтобы зубы легко прорезались, младенца не перевязывали поясом. Выделение такого важного момента в физическом развитии человека, как появление первых зубов, по-разному объясняется учеными. По мнению А. Вилкуны, исследовавшего этот вопрос на материалах Финляндии, восточной Карелии и Лапландии, от зачатия и после появления на свет ребёнок находится в особо опасном положении, так как не имеет своего духа-хранителя. В этот период ребёнка определяют как «безымянного», «некрещеного», «без духа-хранителя», «беззубого». С обретением духа-хранителя ребенок становится личностью. Внешним признаком его нового состояния считается появление первых зубов. Вполне возможно, что такие представления в далеком прошлом были известны и вепсам. Определения ребенка «безымянный» и «некрещеный» встречаются и в вепсских заклинаниях. Но в отличие от большинства прибалтийско-финских народов, у вепсов пока не зафиксирован термин, обозначающий духа-хранителя ( ср. фин. haltija, сев. кар. haltie, ливв. haldie, люд. halgi, вод. altia, altiaz, эст. haldjas). По поводу значимости появления первых зубов существует и другая точка зрения, изложенная в ряде статей. Ее основу составляют представления о душе или жизненной силе человека. Каждый человеческий орган обладает различной жизненной силой. Особенно насыщены ею части тела, способные длительно сохраняться уже после смерти человека (кости, зубы) или вновь возрождаться (ногти, волосы). Следовательно, с появлением зубов ребенок становится более жизнеспособным. Согласно этой точке зрения, жизненная сила сохраняется и в выпавших зубах, а при их потере человек слабеет. И действительно, выпадение молочных зубов также являлось опасным моментом в жизни ребёнка. Вепсы принимали меры, чтобы они не достались чужому человеку или злым силам. У южных вепсов мать первый выпавший молочный зуб ребёнка должна была съесть (по народным объяснениям, чтобы потом у ребёнка не болели зубы). Вепсы повсеместно, как и соседние народы, каждый выпавший молочный зуб малыша выбрасывали за печь со словами: «Мышка-норушка! На тебе деревянный, дай мне костяной!». Это действие, видимо, когда-то имело древний магический смысл. Печь была центром «своего» пространства –дома. «Хозяином» и покровителем этого дома считался домовой, который часто представлялся в облике мыши (крысы) и располагался за печью. Не только зубы, но и ногти, и волосы являлись признаками увеличивающейся жизненной силы ребенка. По вепсским поверьям, ребенку не был страшен сглаз, когда у него вырастали волосы. Поэтому в течение первого года жизни вепсы придерживались запретов стричь волосы ребёнку и обрезать ногти (их откусывала мать), чтобы не укоротить его жизнь. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Предварительная обрядность (карелы) | |
| Рубрики | |
| Обряды родильные, как и любые обряды "перехода", содержали 4 блока обрядов: предварительную обрядность, обрядность "отделения" от прежних обстоятельств (период беременности), обрядность собственно "перехода" (родов) и обрядность "закрепления" нового статуса в обществе. Объектами перехода были два субъекта - ребенок и роженица. Предварительная обрядность включала элементы из периода детства, свадьбы и семейной жизни до начала беременности. Пример из детства: "Не сиди на камне - замуж не выйдешь, детей не будет". Пример из свадебных способов регулирования детности: "Дай вам Бог детушек с убылью" (чтобы семья не была излишне многодетной). Особо внимание на свадьбе уделялось охране половой потенции новобрачных. Если свадебная порча затрагивала половую сферу, ходили к колдунам, чтобы излечить "нестоянку" у молодого или "открыть проходы" у молодой. Бездетность преодолевали рациональными способами (прогревали "проходы" женщине над горячими углями) или, опять же, обращались к колдунам. Чтобы завести мальчика, под кровать клали мужские символы (топор или пилу), а чтобы родилась девочка, под кровать клали прялку или веретено. Библиография: ОБРЯДЫ родильные [у карел] // Сайт «Карелия 2000-Русский север» [Электр. ресурс] / А. Агальцов. – 1999. – Режим доступа: http://www.k2000.ru/born/ | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Ребенок учится ходить | |
| Рубрики | |
| Движение является важнейшим показателем жизнеспособности человека. Поэтому такие моменты в физическом развитии ребёнка, как вставание на ноги при поддержке за опору и совершение первых самостоятельных шагов вепсы отмечали ритуалами. Любой член семьи, впервые увидев ребёнка, вставшего на ноги с помощью опоры, должен был закрепить его успех следующими словами: «Dubi, dubi, dubi» или «Loli, loli, loli» – «Стой, стой, стой», – которые произносились шепотом, чтобы не испугать ребенка. У южных и средних вепсов с началом ходьбы был связан обряд "capta putut" (букв. «рубить путы»), имеющий аналогии в культуре многих европейских и азиатских народов. Его совершали, когда ребёнок делал первые попытки пойти самостоятельно. Кто-либо из домочадцев, улучив такой момент, хватал нож и делал им такое движение, будто бы разрезает что-то на полу между ножками малыша. Считалось, что после этого ребёнок быстро научиться ходить. В случае, если начало ходьбы малыша запаздывало, совершался обряд "capta jalged" (букв. «рубить следы»). В северновепсском варианте обряда участвовало несколько действующих лиц разных поколений, как бы выстраивающих предстоящий «путь жизни» ребёнка. Мать или бабушка ставили ребёнка на пол и, держа за руки, вели по одной половице. В это время между самым старшим ребёнком в семье и предпоследним три раза произносился диалогический заговор. Старший после каждого шага малыша рубил топором его мнимые следы на половице и говорил: «Рублю, рублю, рублю», а предпоследний спрашивал: «Что рубишь?» Услышав вопрос, первенец отвечал: «Страх рублю». На что предпоследний заканчивал: «Руби на век свой». Подобные обряды, связанные с началом самостоятельной ходьбы, можно рассматривать как вступление ребёнка на дорогу жизни и устранение препятствий, стоящих на его пути. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Родильная обрядность вепсов | |
| Рубрики | |
| В вепсской семье отмечались такие важнейшие события в жизни каждого её члена, как рождение, вступление в брак, смерть. Все они сопровождались многочисленными, традиционно передающимися от поколения к поколению, обрядами. В традиционной обрядности вепсов, связанной с рождением человека, обнаруживается довольно много аналогий как с отдаленными, так и с соседними народами. Их появление имеет различные причины: воплощение общечеловеческих идей, этногенетическое родство, заимствования и т.д. В то же время в вепсской родильной обрядности можно встретить черты, характерные для данного этноса. Они обусловлены неповторимыми путями его индивидуального развития. В целом на всей территории расселения вепсов существовал единый в своей основе родильный ритуал. Локальные особенности по вепсским группам были не очень значительны. Они сформировались самостоятельно или под влиянием местных традиций соседних народов. Северновепсская родильная обрядность, например, подвергшаяся влиянию соседнего карельского населения, несколько отличалась от средневепсской и южновепсской, обнаруживших достаточное единство. Родильная обрядность была ориентирована в основном на удачный исход родов и сохранение и защиту здоровья матери и ребёнка. Она подразделялась на три цикла: 1. обычаи и обряды, связанные с беременностью; 2. обычаи и обряды, cопровождающие появление ребёнка на свет; 3. послеродовые обряды очищения и социализации. Для сферы обрядовой практики, связанной с рождением человека, характерна скрытность, таинственность. В ней участвовал узкий круг лиц: новорожденный, его мать, свекровь или повивальная бабка–главные исполнители; отец, родственницы и соседки, священник - персонажи второго плана. На сегодняшний день традиционная родильная обрядность вепсов представляет собой плохо уцелевшую от времени систему. Её разрушение началось в 30-е годы ХХ в. в результате происходивших в советской стране коренных социально-экономических преобразований: борьбы с религией, повышения культурного уровня и улучшения медицинского обслуживания сельского населения. Большая часть обрядов, связанных с появлением ребёнка на свет, очищением, социализацией, сохраняется лишь в памяти вепсских женщин очень преклонного возраста (80 лет и старше), т.е. в пассивной форме. Эти обряды отмирают на наших глазах вместе с уходом их носительниц. Среди реально бытующих родильных обычаев следует назвать запреты, регламентирующие поведение беременной, а также приметы, определяющие пол будущего ребёнка. Продолжает сохраняться вера в сглаз ребёнка. В некоторых вепсских деревнях по-прежнему применяются религиозно-магические действия и заговоры при лечении щетинки, грыжи, ночного плача и других детских болезней. В результате изменившейся в 1990-е годы политики государства по отношению к церкви, возросшего интереса людей к религии, крещение снова становится обязательным обрядом, сопровождающим рождение человека. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Роды (карелы) | |
| Рубрики | |
| Рожать уходили тайно в одиночку либо в сопровождении повитухи (русское - бабки "пупорезки", карельское - "боабо"), которая знала, как правильно принять младенца, остановить послеродовое кровотечение, заговорить младенца от золотухи, родимца и других болезней младенцев. Роды "от натуги" часто случались в поле, в дороге и т.д. Для родов лучшими считались помещения в доме, где нет мужчин, а также хлев, у вепсов - подполье. В бане рожали только под присмотром повитухи, боясь подмены дитя на отродье банных духов. Обрядность, связанная с собственно родами, заканчивалась после обряда приобщения ребенка к домашним духам и духам домашнего очага. Заговаривание болезней младенца могло быть перенесено на более поздний срок, тогда оно проходило на месте родов или при первом намывании ребенка в доме или в бане. Библиография: ОБРЯДЫ родильные [у карел] // Сайт «Карелия 2000-Русский север» [Электр. ресурс] / А. Агальцов. – 1999. – Режим доступа: http://www.k2000.ru/born/ | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Традиционная родильная обрядность (ингерманландские финны) | |
| Рубрики | |
| Сведения о семейной и общественной жизни финнов-ингерманландцев сохранились довольно скудными. Известно, что крестьянские семьи имели в XIX веке значительный численный состав. Как уже отмечено, у «настоящих государственных» сохранялись большие семьи, так что на одном крестьянском дворе жило по 20-30 чел. В некоторых заметках тех лет упоминается, что семьи были многодетными, несмотря на бедность. Родильная обрядность. Помещением для роженицы обычно служила баня: это было изолированное строение, к тому же там можно было нагреть воды. Помощь роженицы оказывала местная повитуха или просто кто-нибудь из старших женщин двора. После благополучного появления на свет ребенка замужние женщины деревни ходили на «смотрины» - ротинат. При этом они приносили с собой угощение и подарки ребенку. По традиции дарили деньги «на зубок». До крещения ребенка следовало оберегать от всяких «злых сил», в том числе от возможного его «подмена» на детеныша «злых сил». В качестве оберега в постель новорожденного прятали нож или ножницы, при первом купании в воду подсыпали соли, клали серебряную монету и т.п. Крещение проводили по возможности в ближайшие дни, обычно через неделю после родов. Крестные родители были людьми, которые не только принимали на себя определенные обязанности по воспитанию ребенка, но предполагалось, что они передают ему какие-то черты своего характера, поэтому в крестные выбирали людей достойных, как по поведению, так и по достатку. Роженица в той или иной мере придерживалась норм избегания контактов с обществом и начинала обычный образ жизни только через шесть недель после родов, когда проходила церковный обряд очищения. Библиография: 1. Прибалтийско–финские народы России / отв. ред. Е.И. Клементьев, Н.В. Шлыгина; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. – М.: Наука, 2003. – 671 с. : ил. – (Народы и культуры). –Из содерж.: Российские финны. Гл.1. Финны-ингерманландцы. Хозяйственные занятия и материальная культура: с. 509. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Традиционные родильные обряды | |
| Рубрики | |
| Роды обычно происходили в бане. Источники начала XVI века сообщают, что к новорожденным детям призывали колдунов-«арбуев», которые и давали детям имена, и лишь потом несли детей крестить в церковь. В XVIII веке народный обряд, сопровождавший крещение, заключался в том, что кум дарил ребенку крест, взамен получая «портки», а отец ребенка дарил крестной матери красные башмаки, та же одаривала деньгами. Если ребенок был первым, то молодая мать дарила свекру «портки», а свекрови — башмаки. 1. Конькова О.И. Водь //Мы живем на одной земле: Население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К.В.Чистов. – СПб.: Лениздат, 1992. – С. 85-86. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Церковный обряд крещения | |
| Рубрики | |
| Церковный обряд крещения (r’ist’itada, r’ist’t’a – «крестить», kumuskotta – «кумиться», valatada – «обливать») вепсы совершали в течение первых дней жизни ребёнка. После крещения ребенок приобретал новый социальный статус – крещеного (r’ist’it). Стремление быстрее исполнить обряд объяснялось серьезным отношением вепсского населения к церемонии крещения, его представлениями о христианском рае и боязнью родителей, что ребенок может умереть некрещеным. Обряд крещения обычно проходил в домашних условиях. Но летом, если церковь была поблизости от дома, мог совершаться и в храме. Церемонией крещения руководил священник. В обряде также обязательно участвовали крестный отец (r’ist’iz) и крестная мать (r’ist’imam), от выбора которых, по народным представлениям, зависела судьба ребенка. На роль крестного отца обычно выбирался брат матери ребенка, а на роль крестной матери – сестра отца. У северных вепсов если ребенок постоянно болел или умирал после крещения, то в этом винили крестных родителей. Таких людей супруги больше не брали в восприемники своих детей. В данной ситуации выбор крестного родителя для ребенка мать осуществляла с помощью обряда manda vastha («ходить навстречу»): ранним утром в день крещения выходила на дорогу к церкви и просила первого попавшегося навстречу человека стать крестным её ребенка. Во время совершения обряда крещения поп освящал воду в купели, принесенной из церкви, читал молитву, а затем окунал ребенка в воду. Если крестили девочку, то после купания в купели священник передавал её крестному отцу, если мальчика – крестной матери. Далее все присутствующие обходили с молитвой вокруг купели три раза. Обряд крещения, несмотря на свое церковное происхождение, вобрал в себя довольно много нехристианских элементов. Так, по полу людей, несущих купель из церкви в избу, определяли пол следующего ребенка (двое мужчин – мальчик, мужчина и женщина – девочка). По поведению малыша во время погружения в святую воду гадали о его судьбе: плач означал живучесть, а молчание – недолговечность. Когда на ребёнка надевали нательный крестик, то к нему привязывали узелок, в котором находились ртуть, чеснок и серебряная монета. Такой оберег делался для защиты ребенка от нечистой силы. При крещении, смывавшем с ребенка «первородный грех», происходило также и частичное очищение матери. Пока гости угощались по случаю крещения ребенка, роженица шла к купели и обмывала святой водой руки, лицо и грудь. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
