Рубрикатор
/
справочник "Малочисленные коренные народы Ленинградской области"
| Традиционные родильные обряды | |
| Рубрики | |
| Роды обычно происходили в бане. Источники начала XVI века сообщают, что к новорожденным детям призывали колдунов-«арбуев», которые и давали детям имена, и лишь потом несли детей крестить в церковь. В XVIII веке народный обряд, сопровождавший крещение, заключался в том, что кум дарил ребенку крест, взамен получая «портки», а отец ребенка дарил крестной матери красные башмаки, та же одаривала деньгами. Если ребенок был первым, то молодая мать дарила свекру «портки», а свекрови — башмаки. 1. Конькова О.И. Водь //Мы живем на одной земле: Население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К.В.Чистов. – СПб.: Лениздат, 1992. – С. 85-86. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Троица (водь) | |
| Рубрики | |
| Водское население Кингисеппского района на кладбище на Троицу ходило и приносило с собой яйца, крашенные березовым листом в желтый цвет. В могилы втыкали веточки березы или, что характерно только для води, ставили их шалашиком вокруг креста. Та же самая информация была получена от финнов как Волосовского, так и Кингисеппского районов. Ижоры же на саму Троицу на кладбище не ходили: было принято посещать могилы накануне, в Родительскую субботу. Сведения, полученные от русского населения более противоречивы: В Кингисеппском районе на кладбище ходили не на саму Троицу, а накануне в Родительскую субботу; в Волосовском районе в большинстве своем на кладбище русские ходили непосредственно в день Троицы. Библиография: Киселев, С. Б. К вопросу о поминальной стороне календарных праздников населения Ингерманландии // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 1998 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) – IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. – СПб. : Изд-во СПбГУ, 1999. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Троица (ижора) | |
| Рубрики | |
| Водское население Кингисеппского района на кладбище на Троицу ходило и приносило с собой яйца, крашенные березовым листом в желтый цвет. В могилы втыкали веточки березы или, что характерно только для води, ставили их шалашиком вокруг креста. Та же самая информация была получена от финнов как Волосовского, так и Кингисеппского районов. Ижоры же на саму Троицу на кладбище не ходили: было принято посещать могилы накануне, в Родительскую субботу. Киселев, С. Б. К вопросу о поминальной стороне календарных праздников населения Ингерманландии // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 1998 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) - IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Уборка в доме | |
| Рубрики | |
| Дома карел отличались исключительной чистотой. По субботам происходило обязательное мытье полов, столов, лавок, обтирание стекол, венцов стен. После мытья пол застилался домоткаными дорожками и различными половиками. Раз в год (на Пасху) особенно тщательно мыли стены и потолок. Но потолки в избе обычно имели черный цвет. Чтобы потолок не выглядел грязным, ему придавали блеск: во время топки печей на угли бросали яичную скорлупу, - получался зеленый дым, который и придавал блеск черному потолку. Библиография Тароева Р.Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР): Этонографический очерк / Р.Ф. Тароева; Академия наук СССР, Петрозаводский ин-т литературы и истории. – М.-Л.: Наука, 1965. – 223 с. Стр. 86-119. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Узорное ткачество | |
| Рубрики | |
| На рубеже XIX–XX вв., несмотря на широкое проникновение в быт фабричных тканей, изготовление в домашних условиях полотен, в том числе узорных, продолжало еще сохранять большое значение. Узорные полотна вепсские крестьянки ткали полотняной и саржевой, а также многоремизной, браной одноуточной и двухуточной техникой. При этом браное двухуточное тканье у вепсов, в отличие от соседних карел и русских, было развито слабо. Кроме того, вепсы вообще не знали закладной и ажурной техники ткачества. Это свидетельствует о том, что у вепсов, по сравнению с русскими и карелами, узорное ткачество в целом стояло на более низком уровне развития. Ткани для повседневных нужд: постельного белья, одежды ткались обычно полотняной и саржевой техникой. Сложными видами техники – браной одноуточной и многоремизной – изготовляли в основном ткани для скатертей. Скатерти у вепсов, как и у карел, ткали только из белых льняных нитей. Они декорировались геометрическими рисунками рельефной фактуры. Орнаменты состояли из сеток, вдавленных ячеек, а также рубчатых квадратов, прямоугольников, ромбов и других фигур. К боковым сторонам скатерти нередко пришивали белые кружева. На рубеже ХIХ–ХХ вв. незначительное распространение имело браное красное тканье с использованием двух утков; из него шили полотенца. По сравнению с привозными полотенцами, орнаментированными браной техникой, вепсские изделия отличались низкой техникой и простотой узоров. Cледует сказать и об изготовлении узорных поясов и тесьмы для одежды и различных хозяйственных нужд. Широкие пояса вепсы ткали на ткацких станках, узкие плели на пяльцах (кеrdiidа vo) и ткали ручным способом в основном на дощечках (lоudеizеd). Для изготовления поясов использовали шерстяную пряжу, как правило, ярких расцветок: красную, желтую, синюю, голубую, фиолетовую и пр. Орнамент состоял из простейших геометрических узоров – косых крестов, уголков, «столбиков», косых и продольных линий и т.д. В первой половине XX в. домашнее ткачество и плетение поясов постепенно стали исчезать. Исключение составляло лишь тканье лоскутных половиков, которым местные женщины продолжали заниматься и в более позднее время. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Узоры в декоративно-прикладном искусстве вепсов | |
| Рубрики | |
| При ряде локальных отличий декоративно-прикладное искусство вепсов всех групп объединяло тематическое единство узоров. Прежде всего это то обстоятельство, что в них существенное (а в вышивках и росписях – преобладающее) распространение получили изобразительные мотивы. Это сближало его с искусством русского населения северо-западных областей. Геометрическая орнаментация по сравнению с изобразительными узорами занимала у вепсов второстепенное место. Это отличало искусство вепсов от искусства севернокарельских и саамских местностей, где геометрический орнамент был чуть ли не единственным видом украшения практически всех изделий. Наряду с этим декоративно-прикладное творчество вепсов объединяли с искусством южных и средних карел такие (нехарактерные для русского искусства) черты, как отсутствие в вышивках бытовых сюжетов и образов. Это свидетельствует о большей архаике вепсско-карельского узорного шитья. Среди изобразительных узоров преобладали растительные мотивы архаического стиля. Отличительной особенностью у вепсов и карел было также украшение женских рубах геометрическими орнаментами и некоторые другие более частные черты. У вепсов, как и русских Северо-Запада, в изобразительных мотивах прослеживаются два стилистических пласта. В первом, уходящем своими истоками в раннесредневековое искусство, изобразительные узоры имеют схематический, геометризованный стиль. Второй пласт, датированный ХVIII – ХIХ вв., представлен пышными узорами криволинейных очертаний, а также некоторыми мотивами геометризованного стиля (геральдические орлы, барсы и пр.). Эти два крупных пласта в вепсском искусстве XIX - начала XX в. были распространены неравномерно. Изобразительные мотивы ирреалистичной пышной растительности, выполненные в криволинейных контурах, преобладали в северновепсской орнаментике, почти вытеснив там узоры архаического слоя. В средневепсском искусстве в одинаковой мере присутствовали мотивы обоих стилистических пластов, тогда как в южновепсской орнаментике мотивы архаического слоя абсолютно преобладали над узорами позднего происхождения. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Украшение вепсского костюма | |
| Рубрики | |
| На предплечьях одежда крепилась парными овально-выпуклыми фибулами – застежками западно-европейского, точнее скандинавского происхождения. Наиболее часто встречались двускорлупные фибулы: верхняя, иногда позолоченная «скорлупка» накладывалась на нижнюю гладкую, по ободку которой шел орнамент. Поверхность фибулы покрывалась узором в виде ленточного плетения, изображениями переплетающихся чудовищ, стилизованных масок. Фибулы соединялись друг с другом цепочками или низками бус. Вместо скорлупообразных фибул могли использоваться подковообразные. На груди (в центре) располагалась трилистная или щитообразная фибула тоже скандинавского происхождения. На руках носили массивные бронзовые браслеты. Выпуклая, ажурная верхняя часть браслета украшалась кусочками драгоценных металлов. К парным фибулам на длинных спиральках подвешивались пластинчатые и объемные подвески-уточки, бубенчики, бусы-«флакончики», ножи в ножнах и т. д., характерные для финно-угорского мира. В XI в. многие западноевропейские вещи исчезают, вместо них появляются разнообразные древневепсские украшения, изображающие птиц и животных, к которым в свою очередь подвешивались на цепочках колоколообразные подвески, привески в виде лапок водоплавающих птиц, так называемые шумящие украшения, при движении издававшие мелодичные звуки. Помимо фибул, весянки украшали свой наряд множеством других ювелирных изделий, располагая их на груди, поясе и руках. Эти декоративные предметы были как собственного производства, так и импортного западноевропейского происхождения. В Х в. в комплект женских украшений обязательно входили железные, бронзовые или серебряные гривны из Финляндии и Прибалтики, бусы из сердоликовых, стеклянных и пастовых глазчатых бусин, массивные бронзовые браслеты, парные фибулы. К последним на длинных спиралях или цепочках подвешивались подвески-уточки, бубенчики, бусы-«флакончики», ножи в ножнах. В XI в. количество украшений в древневепсском женском костюме увеличилось. Появились новые предметы не только декоративного, но и утилитарного назначения: копоушки, кресала для высекания огня, ключи-амулеты. Многие западноевропейские изделия исчезли. Большое место среди украшений стали занимать шумящие подвески в виде птиц и животных, издающие при движении мелодичный звук и, тем самым, отгоняющие злых духов. В XI-XII вв. в наборе древневепсских ювелирных изделий сказывается влияние славян. Весянки носят на голове новое украшение - бронзовые и серебряные височные кольца. Для XII-XIII вв. характерны конические шумящие изделия с бутылкообразными или лапчатыми привесками, бронзовые бусы с припаянными кружочками, височные кольца, браслеты. В целом, в этот период древневепсские женщины используют в своем наряде значительно меньше украшений, чем прежде. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Украшения женского костюма (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Продукция ювелирного ремесла представлена украшениями для женского костюма. С помощью изделий из цветных металлов удается выявить конкретные исторические связи народа с различными, порой весьма удаленными территориями на определенных временных отрезках. Так, для женского комплекта украшений X в. характерны гривны – шейные обручи, изготовленные из железа, бронзы и изредка серебра. Наиболее употребительными в это время были гривны из круглой проволоки, один конец которой заканчивался многогранной головкой, а другой – петлей. Они импортировались из Финляндии и Прибалтики. У населения р. Ояти проявилась особая склонность к бусам. В курганах представлены целые ожерелья из сердоликовых, стеклянных, пастовых глазчатых бусин. Уникальна низка бус массой около 800 г, состоявшая из очень крупных черных глазчатых бусин. Такие бусы изготовлялись, скорее всего, в Византии и попали на Оять в результате торговых контактов. На предплечьях одежда крепилась парными овально-выпуклыми фибулами-застежками западноевропейского, точнее скандинавского происхождения. Эти фибулы получили широкое распространение не только в Скандинавии, но и в Центральной Европе, на территории Советского Союза. Наиболее часто встречались двускорлупные фибулы: верхняя, иногда позолоченная «скорлупка» накладывалась на нижнюю гладкую, по ободку которой шел орнамент. Поверхность фибулы покрывалась узором в виде ленточного плетения, изображениями переплетающихся чудовищ, стилизованных масок. Фибулы соединялись друг с другом цепочками или низками бус. Вместо скорлупообразных фибул могли использоваться подковообразные. На груди (в центре) располагалась трилистная или щитообразная фибула тоже скандинавского происхождения. На руках носили массивные бронзовые браслеты. Выпуклая, ажурная верхняя часть браслета украшалась кусочками драгоценных металлов (к сожалению, при раскопках они не обнаружены). Не все предметы в женском костюме X в. были западноевропейскими. К парным фибулам на длинных спиральках подвешивались пластинчатые и объемные подвески-уточки, бубенчики, бусы–«флакончики», ножи в ножнах и т. д., характерные для финно-угорского мира. К началу XI в. число таких украшений увеличивается. Появляются копоушки, названные так археологами, поскольку использовались они для чистки ушей и в качестве украшений. Кроме того, входят в употребление бронзовые амулеты в виде ключей, ложечек, кресала для высекания огня с бронзовыми рукоятями и пластинчатые с ушками и прочие предметы. В XI в. многие западноевропейские вещи исчезают, вместо них появляются разнообразные древневепсские украшения, изображающие птиц и животных, к которым в свою очередь подвешивались на цепочках колоколообразные подвески, привески в виде лапок водоплавающих птиц, так называемые шумящие украшения, при движении издававшие мелодичные звуки. В целом же для женского костюма по-прежнему характерно обилие бронзовых украшений на груди, поясе и руках. В XI—XII вв. в обиход входят славянские изделия. В одних случаях они свидетельствуют о славянском влиянии, в других – о наличии славян в древневепсской среде (о движении славян на север и земли древних вепсов уже упоминалось в связи с Уставной грамотой Святослава Ольговича). Разнообразные височные кольца являлись украшением для головы. Они делались из бронзы или серебра и крепились ремешками к вискам по нескольку штук с каждой стороны. Крестики и крестовидные подвески, серебро- и золотостеклянные бусы, витые браслеты, игольники (в них хранились швейные иглы) с ажурными или сплошными орнаментированными навершиями подвешивались к поясу на шнурках или ремешках и дополняли комплект украшений. В XII–XIII вв. набор женских украшений становится более скромным: конические шумящие изделия с бутылкообразными или лапчатыми привесками, бронзовые бусы с напаянными кружочками, височные кольца, браслеты. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Украшения женской одежды. Спиральки | |
| Рубрики | |
| Значительное место в украшении женской одежды занимали спиральки. Тщательному анализу их мы обязаны финляндским исследователям. Они не только изучили изделия из конкретных памятников, но и создали целостную картину для большого региона Северной Европы. На Карельском перешейке для прикрепления спиралек к переднику использовался способ аппликации: короткие спиральки (длиной 1 —1,5 см) нанизывались на нить (в новгородской Карелии чаще всего применяли ссученные вместе конскую и шерстяную нити), пришивались к полосе ткани, которая затем прикреплялась к подолу передника. Такой орнамент был виден только с лицевой стороны. Известны сложные композиции в виде крестообразных фигур, являющиеся, по признанию финляндских специалистов, вершиной мастерства. В Тууккале для прикрепления спиралек употреблялась конопляная или льняная нить, а в месте перекрестья нитей помещалась короткая спиралька. В западно-финских передниках орнамент создавался уже в процессе изготовления ткани: в нити основы вдевались более толстые спиральки, и тогда орнамент был виден с обеих сторон. Кроме того, на передниках имелись поясная кайма и орнамент в углах, а в месте перекрестья выпрямленные нити спиралек образовывали крест. Отличие от изделий первых двух регионов прослеживается и в оформлении наплечных накидок: в Западной Финляндии они украшались орнаментом из спиралек в виде звездочек, квадратов, четырехлистников и т. д.; в Северо-Западном Приладожье, как и в Миккели—Тууккале, края накидок отделывались тесьмой или каймой с бахромой, сотканной вместе с материей. Широкое применение спиралек явилось предпосылкой к выделению определенной отрасли ювелирного ремесла (напомним о находках волочил для протягивания проволоки в Паасо и Ховинсаари). В фольклоре сохранилась информация, выраженная в поэтической форме, об «одеяниях с медными краями», «медных платьях», «золотых накидках» и т. д. По мнению П.-Л.Лехтосало-Хиландер, украшение женской одежды спиральками представляло собой общеевропейскую моду, распространению которой не препятствовали ни языковые, ни племенные барьеры. Вместе с тем различные народности по-своему применяли ее, поскольку женский костюм развивался на основе этнических традиций. Библиография С.И.Кочкуркина. Корела и Русь / С.И. Кочкуркина; Академия Наук СССР. – Л.: Наука, 1986. -141 с. Стр. 64-74. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Украшения (ижора) | |
| Рубрики | |
| В Кингисеппском районе с головным убором сапана, старухи носят особое височное украшение „ушникка" (ushnikka), состоящее из полосы холста, шириною в 2 см, к обоим концам которой пришивается по куску красного сукна, обметанному голубой шерстью и вышитому белым бисером. Каждый кусок оканчивается низанной из цветного бисера подвеской. Ушникка надевается под сапана таким образом, что неукрашенная холщевая полоса перекидывается через голову, а украшения спускаются на виски. Подобный способ укрепления височных и ушных украшений применяется восточными финнами, а также известен и среди южных великорусов. Из ушных украшений более ранней формой, исчезнувшей вместе со старинной одеждой, являются серебряные круглые, дутые серьги. На основное кольцо серег нанизывались граненые, дутые серебряные бусы в количестве 3—4 штук. О способе ношения этих серег в старое время население высказывается различно. Одни говорят, что серьги просто подвешивались к ушам при помощи веревочки; другие же - что за край сапана. К серьгам привязывались длинные ленты, которые, перекрещиваясь спереди под подбородком, шли назад, где вторично перекрещивались, и концы их, украшенные кистями, ложились спереди на грудь. Один экземпляр подобных серег встретился нам в д. Манновке Кингисеппского района, но, к сожалению, приобрести его не удалось, так как среди ижор до сих пор еще в силе обычай спрыскивать тяжело больных с серебряных вещей. В данном случае, помимо материала сыграло роль еще и то обстоятельство,что упомянутые серьги не менее 15 раз надевались под венец и, следовательно, приобрели в глазах населения особое значение и ценность. В старое время в Котельском и Кингисеппском районах носили еще грушевидные медные или серебряные серьги, иногда обвитые жемчугом. Этот тип серег широко распространен в северных губерниях, особенно в Олонецкой. В настоящее время носят серьги городского типа, самых разнообразных форм. Шейными украшениями служат бусы. Наиболее старинный тип бус представляют собою так называемые "хёлмет" (helmet). Они состоят из крученого шнурка, на который нанизаны граненые цилиндрические и круглые стеклянные бусы в таком порядке: две круглые желтые, две цилиндрические белые и две, такой же формы, синие. К связанным концам шнурка привязана тесьма, проходящая сквозь матерчатую пронизку и оканчивающаяся кистью из красных крученых шерстяных ниток, с белой бисеринкой на конце каждой нитки. Над кистью помещена слегка выпуклая, круглая металлическая бляшка. В этой миниатюрной бляшке, сохранившей по краям двойной ряд насечек, мы можем усматривать редуцированную форму тех металлических, полушаровидных, также украшенных насечкой, колпачков, которые прикрывают кисти косников и поясов у некоторых восточно-финских племен. (Ср. мари). Пронизка хелмет имеет форму квадратика толщиною в 1 см и состоит из куска туго свернутого красного сукна, обшитого с боков позументом; с лицевой и с задней сторон пронизка вышита белым стеклярусом. Узор представляет собою свастику, вписанную в круг. Хелмет надевались на шею таким образом, что кисть их спускалась сзади на сапана. Подобный способ ношения шейных украшений, со спущенной на спину кистью, известен также среди южных великорусов. Бусы более позднего происхождения как, например, "дутики" и др., перемешаны с перламутровыми раковинками и бывают всевозможных сортов. Молодые, только что вышедшие замуж женщины, независимо от форм костюма носят еще " бант "—украшение, прикрепляемое сзади к вороту. Оно состоит из широкой цветной шелковой ленты, завязанной бантом, с длинными концами. В некоторых местах молодуха носит бант до появления первого ребенка, но, во всяком случае, не дольше 5—6 лет по выходе замуж. В других районах бант носится только в течение года после свадьбы. Прыткова, Н. Ф.Одежда ижор и води. Из материалов Северо-западной экспедиции 1926—28 годов // Западнофинский сборник / под ред. В. Бартольда.—Л.: Изд-во АН СССР , 1930. – 340 с., 6 л.ил., 5 л.к.—(Тр. / Комис. по изуч. племен. состава населения СССР и сопред. стран ; Т.16). – С.306—340. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Урмизновский могильник | |
| Рубрики | |
| В 1984–1985 гг. был исследован могильник в д. Урмизно. Он расположен на склоне верхней террасы берега р. Систы. Могильник частично разрушен; 20 исследованных погребений, многие из которых имели нерегулярные каменные овальные обкладки и были совершены в неглубоких овальных ямах при западной и юго-западной ориентировке погребенных, дали незначительный материал: железные ножи и гвозди, фрагменты гончарной керамики, иногда с волнистым орнаментом. Лишь в погребении 2 была обнаружена пластинчатая кольцевидная фибула XVI в. с имитацией латинской надписи. А погребения 3 и 17 позволили поставить две важные проблемы: более раннего, до XV в., появления ижоры на южном берегу Финского залива (дата подтверждена письменными источниками) и проблему облика и характера ранних ижорских погребальных памятников. В погребении 3 (захоронение ребенка) была обнаружена большая подковообразная фибула с маковидными головками, датирующаяся XI – первой половиной XII в. Погребение 17, под гумусным слоем, представляло собой частичную кремацию в яме 25 X 37 см и глубиной до 15 см, перекрывавшее несожженные тазовые и бедренные кости маленького ребенка. Рядом с ним обнаружено зольное пятно размерами 50x42 см и мощностью до 10 см, включавшее угли и мелкие кальцинированные кости – место самого сожжения. Подобные мощные зольные круглые пятна, но без кальцинированных костей, обнаружены почти у каждого погребения могильника дер. Урмизно. Такое практически поверхностное трупосожжение подводит археологические памятники ижоры к общему финно-угорскому хронологическому пласту – трупосожжениям конца I тысячелетия н. э. Конькова, О. И. Исследования ижорских средневековых могильников. Итоги и перспективы // Современное финно-угроведение. Опыт и проблемы : сб. науч. тр. / Музей этнографии народов СССР ; под ред. О. М. Фишмана, Е. А. Рябинина, И. В. Дубова. – Л., 1990. – С. 31–35. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Усть-Рудицкий могильник | |
| Рубрики | |
| Усть-Рудицкий могильник находится в бассейне р. Коваши на южном побережье Финского залива и исследовался еще в 1866 г. Вскрыто было семь погребений с южной ориентировкой. Скелеты лежали на глубине 0,7 м. В одном из захоронений найдены серьги и два браслета неизвестных типов. При других погребениях обнаружены какие-то бусы, привеска и железные ножи. При одном из скелетов встречена монета Ивана III. Захоронения умерших в этом могильнике совершались в пределах небольшого естественного всхолмления. Время функционирования кладбища может быть определено весьма приблизительно XIV—XVI вв. Финно-угры и балты в эпоху средневековья / под общ. ред. академика Б. А. Рыбакова. – М. : Наука,1987. – С. 42-43. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Финский костюм | |
| Рубрики | |
| Описание финского женского костюма по И.Г. Георги : “Праздничный их сарафан бывает шелковым, подоле (подлиннее) будничных, с закраинами, выкладке подобному другого какого-нибудь цвету; вся передняя половина от колен до подолу распестрена узорчатым шитьем и низанными таким же образом змеиными головками, монетами и бисером. Пояс выложен жестяным набором и впереди закрепляется перевязью. На груди красиво также вышито платье и при том выложено змеиными головками и бисером. Шея покрыта великим множеством пронизок. Продетые сквозь большие серьги, многие, на пядень длиною, ленты висят по плечам и по широким, не собранным, коротким и цветною шерстью узорчато вышитым рубашечным рукавам. Голову покрывают, пристегнутою к шапочке фатою, которая простирается по спине, и пропущенная будучи под пояс, достает до самых пят, да под тою же фатою висит еще в ладонь шириною, корольками, и змеиными головками, унизанными и внизу бахромкою обшитый ремень, коим покрываются волосы”. (Корольки - янтарь, ужиные головки - раковины каури). В некоторых изданиях костюм этот принимается за ижорский, но И.Г. Георги четко указывает, что это - чухонский (финский) костюм, хотя ошибочно считает, что финны живущие в “... Санкт-Петербургской губернии, где они Ижорцами или Инграми называются”. В то же время он описывает похожий, но несколько другой женский костюм ижор. Там другая рубаха, нет сарафана, а особая верхняя одежда. И похоже, что И.Г. Георги описал эвремейский костюм, потому что авторы XIX века, отмечали, что: “Одежда Савакот просто белая, между тем как Эвремейсет, особенно женщины, носят одежду очень пеструю”. Еще один исследователь видит различие между “еюремеизетами” и “савакотами” не только в языке, но и в женском наряде. У вторых он хоть и различен в разных местах, но, по его мнению, проще, приятнее и дешевле, чем у первых (эвремейсет), которые любят пестроту и узорочность, и потому их наряд обходится дороже. Их женские шапки (huntu) отличаются от савакотских (lakki) величиной и видом. Исследователи отмечали, что финны для поездок в город одевали русскую одежду - у женщин это сарафан, повойник и та же верхняя одежда типа “армяка” – тип полупальто; у мужчин была русская одежда, но “Армяки их более открыты на груди, чем у русских и почти у всех украшены по швам спины синими или красными стрелками, а на воротах рубашек имеют всегда по круглой медной пряжке”. Позднее, к середине XIX века, национальная одежда, которую носили в своих деревнях, исчезла, сменившись на юбку и кофту. Обязательным был передник. Это было и в конце XIX века. Уже в XVIII веке в культуру финнов стали просачиваться элементы культуры окружающего православного населения. Русский костюм (с сарафаном), элементы свадебной обрядности, так девушка, провожающая невесту называется “чиизка” (дружка). Но еще в конце XVIII века исследователи описывали своеобразные обычаи при свадебном обряде. При сватании все (и женщины) курят табак, набивая трубки. Табак привозит сват. А сватанье называется “тчеппа” tupakulle, т.е. “быть с табаком”. “Nuuwwemiehet” - “табашники” назывались поезжане- мужчины на свадьбе, а женщины - “kaast” - провожатые. Как у русских, бывали накануне свадьбы бани. Но вот еще интересный обычай - в чулок (левый) и жениху и невесте, собирая их в кирху, кладут серебряную монету, а в пазухи привязывают 9 зерен хлебных из под жернова. Сайт Культура русского населения окрестностей г. Сосновый Бор http://www.etnos.spb.ru/Pages/history/history_k.htm | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Финский язык | |
| Рубрики | |
| Язык ингерманландцев относится к восточным диалектам финского языка. Распространен также литературный финский язык. Ингерманландские говоры принято делить на четыре группы: северная, восточная, центральная и западная. Характерными чертами, объединяющими все ингерманландские говоры, что в них в качестве окончания третьего лица множественного числа наряду с –vat выступает удлинение конечного гласного основы +t. Для ингерманландских диалектов характерны многочисленные заимствования из русского языка: рукавицы, щеголять, чердак, чулан, дача. Влияния русского языка сказывались также в особенностях интонации и порядка слов. Поддержанию знания финского языка содействовали также сельские библиотеки, возникшие с середины XIX века в приходских центрах. В 1870 г. в Петербурге вышла первая газета на финском языке «Пиетарин саномат». Её издателем был Й. Хагман, переселившийся в 1868 г. из Выборга и до этого редактировавший выборгский журнал «Ильмаринен». Но более известной стала газета «Инкере», основанная по инициативе известного ингерманландского композитора, педагога и просветителя Моозес Путро. Это издание, возрожденное в 1998 году, выходит и в наши дни. В период после Октябрьской революции культурные учреждения финнов-инкери могли ещё некоторое время продолжать свою работу, в школах ещё велось обучение на финском языке. Однако в конце 20-х гг. начались наступление на церковь и гонения на финский язык. С 1926 г. на проведение любого религиозного и церковного мероприятия требовалось получить специальное разрешение местного Совета. Немало хлопот причиняла нехватка священнослужителей. Всё больше священников переезжали в Финляндию, спасаясь от угрозы ссылки и исправительно-трудовых лагерей. Преподавание закона божьего было прекращено, в результате чисток среди педагогического состава учительская гвардия стала более русской. В 1937 г. финский, как язык "националистов-контрреволюционеров", был запрещён, издание газет на финском языке было прекращено, книги сожжены. В настоящее время хранителями живой народной речи являются лишь люди старшего поколения. При общении молодежи, сегодня, в основном русскоязычной, в финской культуре идет через литературный финский язык. Библиография: 1. www/hrono.ru/etnosy/ingerman.html 2. http://www.finugor.ru/?q=node/880 3. http:/www/finnougoria.ru/community/folk/section.php?SECTION_ 4. Мусаев В.И. Финские школы Петербурга-Ленинграда и Ингерманландии: ист. очерк // Национальные общественные объединения Санкт-Петербурга и власть: пути развития диалога и сотрудничества: материалы науч.-практ. конф. 23 декабря 2001 г. и науч.-практ. семинара 26 янв. 2002 г., Санкт-Петербургский Дом национальных культур / под ред. Т.М.Смирновой. – СПб., 2002. – С. 114-122. 5. Народы мира : ист.–этногр. справочник / гл. ред. Ю.В. Бромлей. – М.: «Сов. энциклопедия», 1998. – С. 481-482. 6. Прибалтийско–финские народы : история и судьбы родственных народов / сост. М. Йокипии. – Ювяскюля, Издательство «Атена», 1995. – Из содерж.: Ингерманландия – с. 203-205. 7. Прибалтийско–финские народы России / отв. ред. Е.И. Клементьев, Н.В. Шлыгина; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. – М.: Наука, 2003. – 671 с. : ил. – (Народы и культуры). –Из содерж.: Российские финны. Гл.1. Финны-ингерманландцы. – Язык финнов-ингерманландцев: – с. 485-492. 8. Сарессало Л. Ингерманландия : рассказ о народах и культуре Ингерманландии / 66 изд. музеев г. Тампере. – Тампере ; СПб., 2003. – С. 19, 20, 28, 21-25, 29, 45. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Фольклор (вепсы) | |
| Рубрики | |
| В фольклоре Вепсов оригинальны предания о древней чуди, сказки сходны с северорусскими и карельскими, в народной хореографии - танец с ложками. Сложилась собственная интеллигенция. Вепсскую землю воспевал Яакко Ругоев. В стихотворении “Vepsien maa” поэт так писал о родстве народов, имеющих общие корни: Vepsien maa – Soudjarven ranta. Nyky-karjalan kielen ehka on kanta, mannikkoharjujen hiekoissa naissa, jokien suissa ja niemen paissa, missa mitteloi katajansukuinen kansa vuosisataista elamankamppailuansa. “Баллада о вепсском камне” написана в 1970 году. Тогда действительно не песнями больше была известна вепсская земля, а камнем, что не означает, будто у вепсского народа отсутствовал свой фольклор, своя мифология. Просто устное народное творчество вепсов мало изучалось. Первым из русских писателей Карелии к фольклорному материалу вепсов обратился Виктор Пулькин. В сущности, именно он впервые познакомил с вепсами широкие читательские круги. Его книга “Вепсские напевы. Этнографические новеллы” (1973 г.) для многих стала путеводителем по вепсским землям. Записывая и обрабатывая русский фольклор вепсов, Пулькин внимательно отнесся к вепсским словам и речениям, передающим особенности национальной мифологии и этнографии, языческих представлений древнейшего народа. Литературные новеллы, созданные Пулькиным, опираются на подлинный фольклорный материал и относятся к тому типу произведений, которые родственны сказам архангелогородца Бориса Шергина. Несомненно, сказы русского писателя Карелии побуждали самих вепсов к собиранию народных легенд, преданий, сказок, пословиц и поговорок: они подчеркивали значимость народного слова, обтачиваемого веками, демонстрировали его образную красоту. Наиболее активным вепсским собирателем фольклора родного народа был житель села Шелтозеро, что находится на берегу Онежского озера, Рюрик Лонин, который начал публиковаться в 1982 г. В журнале “Carelia” появились его воспоминания “Vepsan vainiolla” (Carelia, № 1-2, 1982. В те годы это был журнал “Punalippu”). Он пробовал писать и стихи. Одно из них “Miide lapsed” напечатано в 1988 г. в газете “Neuvosto-Karjala”. У вепсов не сохранилось эпических поэм, и учёным-фольклористам удалось записать у них лишь относительно небольшое количество народных песен. Библиография: Вепсы // http://beznen-yul.narod.ru/strana/veps.htm Вепсы // http://www.kominarod.ru/finno-ugry/nations/veps/ Мишин, А. Вепсская литература глазами профессионального писателя // http://www.vepsia.ru/mod_culture/mc_liter.php | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Фольклор (водь) | |
| Рубрики | |
| Водский язык никогда не был письменным, но существовала богатейшая устная традиция. Еще в середине XIX века финские фольклористы открыли на этих землях поистине клад песенной культуры. И хотя об эпической поэзии води данных нет, в течении более чем столетия удалось записать немало водских свадебных и лирических песен, причитаний и заговоров. Так, еще Элиас Лённрот, всемирно известный собиратель фольклора и составитель «Калевалы», только от одной жительницы деревни Котлы Кингисеппского района узнал 29 свадебных песен. Исполнение песен часто сопровождалось игрой на кантеле – музыкальном инструменте, широко распространенном у многих прибалтийско-финских народов и сходном с русскими гуслями. Были широко распространены свадебные причитания. 1. Конькова О.И. Водь //Мы живем на одной земле: Население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К.В.Чистов. – СПб.: Лениздат, 1992. – С. 78. 2. Сайт vod.org.ua/index.php?t=26 | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Фольклор (ижора) | |
| Рубрики | |
| У ижоры было записано большое количество произведений эпической поэзии (так называемые руны). Ижорские руны были использованы финским фольклористом Элиасом Лeннротом (1802-1884) при создании текста «Калевалы» (цикл о Куллерво). Наибольшую известность получила знаменитая ижорская сказительница Ларин Параске (1833-1904) из д. Мискула Лемболовского прихода (современный Всеволожский район). Наряду с эпической поэзией была широко распространена обрядовая. Особую известность получили свадебные и похоронные причитания. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Фольклор (ингерманландские финны) | |
| Рубрики | |
| Ингерманландия с её народными традициями была открыта для науки в середине XIX века, когда Даниэль Эуропеус (1820-1884) рассказал, что там есть еще места, где умеют петь старинные народные песни. Это искусство в самой Финляндии было уже во многом утрачено. Свою первую экспедицию Д. Эуропеус совершил в северную часть Ингерманландии в 1847 г. Он пришел в восторг от своих находок и совместно с Э. Лённротом и Обществом финской литературы направил туда собирателей фольклора. В своей экспедиции 1844 г. Э. Лённрот убедился, что там еще живы народные руны. Экспедицией ученых и студентов от Общества финской литературы были собраны десятки тысяч листов материалов о духовных традициях народа Ингерманландии, рун, причитаний, сказаний, инструментальной музыки, новых народных песен и т.д. На рубеже XIX – XX веков в Ингерманландии появились свои собиратели фольклора. Работа финских собирателей продолжалась до Октябрьской революции. После этого граница с Россией для финских исследователей была закрыта. После войны финские фольклористы нашли проживавших в Швеции ингерманландских эмигрантов. Так, Мартти Хаавио и Лаури Хонко получили возможность продолжить сбор ингерманландского духовного фольклора. По традиции в Ингерманландии пели в основном женщины. В собрании фольклора финского народа в отделе Ингерманландии из 1200 записей певцов, имена которых известны, только 104 (около 9 %) записи мужчин. Чаще они играли на кантеле, а будучи пастухами – на духовых инструментах: тростниковых свирелях, пастушьих рожках и пр. Женщины пели как в будни, так и в праздники, а также в связи с какими-либо событиями. Более искусные были запевалами, остальные просто присоединялись к пению. Обычно было пение в движении: в хороводе, цепочкой, танцуя, играя, на качелях или просто идя по деревенской дороге. На песенные традиции значительное влияние оказывала и оказывает лютеранская церковь. Народ заново научился петь духовные песни, которые и сегодня звучат в возрожденных приходах Ингерманландии. Некоторые пожилые люди, представители старого поколения, возможно, еще умеют петь старинные народные песни. Лучше всего исполняются рифмованные народные песни - рёнтюшки (частушки). | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Фольклор (ингерманландские финны) | |
| Рубрики | |
| Наряду с Карелией Ингерманландия являлась сокровищницей финского народного творчества. Ингерманландию "нашли" в середине 1800-х гг., собирание фольклора длилось до революции. Особенно хорошо сохранились женские лирические песни калевальской метрики, традиция причитаний и исполняемая мужчинами традиционная инструментальная музыка. Для ингерманландской женской песни был характерен славянский тип пения, т. е. ведение диалога между запевалой и хором; этот тип распространён и в Европе. Долгое время традиция пения и причитаний являлась музыкой семейных праздников и проведения свободного времени у молодёжи. Со временем песни калевальской метрики сменились на рифмованные народные песни; со своей стороны культуру пения изменили увлечение хоровым пением и духовная музыкальная культура. В настоящее время ингерманландцы считают более своими песни рёнтушки. Сайт Русской Христианской Гуманитарной Академии: http://www.rchgi.spb.ru/ | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Фольклор (карелы) | |
| Рубрики | |
| Устное поэтическое творчество карельского народа очень богато. Карельские эпические песни (руны), возникновение которых относится к раннему периоду развития народа, послужили основой создания широко известного эпоса «Калевала». Первый, кто записал руны со слов карел, был доктор Захарий Топелиус, губернский врач, который впоследствии издал сборник «Древние руны и новейшие песни финского народа». Именно Топелиус подтолкнул другого финского исследователя Элиаса Лённрота на мысль пойти собирать руны «к карелам в Россию». Руны, записанные им в 20-40-х гг. XIX в. в пределах Карелии (Кемском и Сегежском районах) со слов замечательных карельских рунопевцов А.Перттунена, А.Малинена, В.Киэлевяйнена и др., были впервые опубликованы в 1835 г., затем в 1849 г. К концу XIX в. «Калевала» была переведена на многие языки и получила мировое признание. Основной мотив «Калевалы» - борьба героев, сынов Калевалы, Вяйнямёйнена, Илмаринена, Лемминкяйнена и других за мир и счастье своего народа. Образным выражением мечты о всеобщем счастье и изобилии является представление о «сампо». Это древняя мечта народа о счастье, обращенная в будущее и реализуемая трудом человека. Наряду с эпическими песнями-рунами широко бытуют песни и иных жанров (свадебные, шуточные, плясовые, лирические и т.д.). Разновидность карельской песенной лирики являются четырехстрочные песни (пиирилейки лаулу), напоминающие русские частушки. Старинные народные песни карелов одноголосны. Напевы их лаконичны, устойчивы по своему музыкальному складу. Карельские сказки (суарнат) делятся на волшебные, о животных, бытовые, сатирические и сказки-анекдоты. Большое влияние на карельскую сказку оказала русская народная сказка. Распространены у карелов поговорки и загадки. Следует отметить карельские плачи. В деревнях существовали специальные плачеи, которых приглашали на похороны и на свадьбы. Своеобразно и самобытно музыкальное творчество карелов, создавших оригинальный народный инструмент – кантеле, по типу очень близки к русским гуслям и эстонскому каннеле. Довольно разнообразны и оригинальны карельские танцы «Карельская кадриль», «Лучинки», «Кумардус», «Восьмёрка», «Лансе», «Ристу кондра». Они отличаются плавными и спокойными движениями, спеняющимися лихим, задорным переплясом. Библиография Народы Европейской части СССР. Том 2 / Академия наук СССР; ин-т этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. – М.: Наука, 1964. – Стр. 329-363. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Фонетика вепсского языка | |
| Рубрики | |
| Ряд закономерностей как в фонетическом, так и в грамматическом строе определяется принадлежностью вепсского языка к финно-угорской языковой семье. Так, фонология вепсского языка располагает, кроме гласных переднего ряда е и i, гласными переднего ряда a, o, u. В прошлом, как предполагают ученые, в вепсском языке так же, как и в некоторых других прибалтийско-финских языках, действовал закон гармонии гласных, в соответствии с которым в слове могут встречаться гласные только либо переднего, либо заднего ряда, и лишь гласные е и i- нейтральны. В настоящее время этот закон в вепсском языке не действует (например, lukaitа - "бросить", hosttudа - "опечалиться", kuzudа - "спросить" и т.д.), хотя существует большое количество двусложных слов, в которых употребляются только гласные переднего или заднего ряда (например, huva - "хороший", рaha - "в голову", kulо - "прошлогодняя трава", cоtа - "красивый" и т.д.). По сравнению с близкородственными языками, в вепсском есть отличия и в системе дифтонгов. Дифтонги в вепсском языке только нисходящие на i и на u (например, таid - "молоко", роig - "сын", louzi - "нашел", kоutе - "три" и т.д.). Следует отметить, что многие м-овые дифтонги в вепсском языке возникли вследствие вокализации l (ср.: вепс, kоutе, фин. kоlте - "три", вепс, рoud, фин. реltо - "поле" и т.д.). В вепсском языке отсутствуют примарные долгие гласные (их рефлексы в виде полудолготы можно обнаружить лишь нерегулярно в северновепсском диалекте (например, рuu - "дерево", tаа - "земля", рii - "зубец"). В свою очередь, функционирующие в южновепсском диалекте долгие гласные имеют вторичное (достаточно позднее) происхождение, в других диалектах на их месте употребляются дифтонги (например, hааd - "яма", ср.: hаud, hоud`, ааgis - "рано", ср.: аigis и т.д.). Количество согласных звуков в вепсском языке такое же, как, например, в русском языке, и они имеют те же фонологические характеристики. Некоторые согласные выступают и как геминаты (kk, tt, рр и т.д.). В северновепсском диалекте геминаты как остаточное явление от закона чередования ступеней согласных встречаются в закрытом слоге, бывшем исторически открытым в 3-м л. ед. числа презенса (например, kаttаb - "закроет", riррub - "висит", tарраb - "молотит" и т.д.). Согласные в северновепсском диалекте могут быть полудолrими (tеt - "меда", vе`t - "воды", tоt - "принесете" и т.д.). Слог может состоять из краткого гласного (o - "ночь"), из сочетания согласного с дифтонгом (vоi - "масло") и сочетаний согласных с гласными (tе - "дорога", lеhт - "корова", hеn - "мелкий"). Исконно вепсские слова, как правило, не начинаются с сочетания согласных. Следует отметить еще одну важную характеристику слов вепсского языка, а именно: достаточно большое количество вепсских слов оканчивается в номинативной форме на согласный звук, твердый либо мягкий (например, kоir - "собака", jаug - "нога", tеl - "ум", nin` - "лыко"), хотя основа косвенных падежей оканчивается на гласный звук (например, kоirа-n, jаugа-n tеlе-n, ninе-n). Объясняется это тем, что в ходе развития в вепсском языке произошло отпадение конечных гласных в многосложных словах и тех двусложных, у которых первый слог был в прошлом долгим либо закрытым. Благодаря этому вепсское слово напоминает слово эстонского языка, где также отпали конечные гласные. Ударение в вепсском языке, как и в других прибалтийско-финских языках, фиксированное и падает всегда на первый слог. | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Хозяйство (водь) | |
| Рубрики | |
| Хозяйство водских крестьян в XVIII – ХХ вв. в целом было схоже с хозяйством других этнических общностей региона (русские, ижора, ингерманландские финны). Основой хозяйства являлось земледелие. Выращивали зерновые (рожь, овес, ячмень), овоши (репа, капуста), с XIXв. картофель. В начале ХХ в. преобладали трехпольные и многопольные севообороты. Для обработки земли использовали соху, деревянную борону. Со второй половины XIX в. начали распространяться плуги, бороны с железными зубьями. В качестве тяглового скота использовали лошадь. Жали серпами восточноевропейского типа с зазубренным краем. Снопы сушили в риге. Молотили цепами. Разводили крупный рогатый скот, овец, свиней, кур. Характерен коллективный выпас скота с наемным пастухом. В деревнях близ Финского залива было распространено рыболовство, в том числе подледный лов. Зимой рыбаки уходили на залив на несколько дней и жили в специальных дощатых домиках – "будках". В зимнем лове принимали участие практически все население прибрежных деревень: как мужчины, так и женщины. Ловили салаку, кильку, корюшку. Орудием лова являлись сети и неводы. Зимний лов носил товарный характер, доход от него имел большое значение для крестьянских хозяйств. На р. Луга ловили рыбу с помощью различных ловушек. В основном были распространены различные отхожие промыслы. Крестьяне уходили на заработки в С.-Петербург или Нарву. Наиболее прибыльным занятием считался извоз. Также нанимались на различные сельскохозяйственные работы. Библиография: Седов, В. В. Водь // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. – М., 1987. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Хозяйство (ингерманландские финны) | |
| Рубрики | |
| Хозяйственный уклад финских крестьян той или иной местности, в первую очередь, определялся не удаленностью от городских центров, а уровнем развития коммуникаций (железных и шоссейных дорог). На первый взгляд, все деревни Северной Ингерманландии (Карельского перешейка) находятся вблизи Петербурга, однако на практике отсутствие удобного сообщения с городом повлияло на развитие молочного промысла. Если жители окрестностей Токсова еще могли раз в неделю возить молоко на лошадях в город, то для крестьян из более северных деревень (например, из Никуляс) дорога оказывалась слишком долгой, что приводило к необходимости торговать продуктами переработки молока - сметаной и маслом. В тех же Никулясах, по утверждению информантов, широко практиковалось выращивание льна для изготовления домотканой одежды, которую давно уже не носили в большинстве местностей. Южная Ингерманландия, напротив, отличалась сетью железных дорог и наличием уездных городских центров. Регулярность связи с рынком обеспечила высокую активность местных финских хозяйств, в том числе и находящихся на удалении до 100 км от Петербурга. В свою очередь, это вело к распространению элементов городской культуры. Существенное воздействие на культуру ингерманландских финнов оказывало иноэтничное окружение. На Карельском перешейке и в ряде волостей Южной Ингерманландии (Дудергофская волость), где финны составляли до 90% населения, естественным последствием изолированности явилось слабое владение русским языком, необходимым для активного участия в отхожих промыслах. В Юго-Западной Ингерманландии финны расселялись чересполосно с православным населением. В результате постоянных межэтнических контактов развились явления культурного синкретизма (двуязычие, празднование престольных праздников по образцу русских, случаи наличия православных икон в лютеранских семьях). Чистяков А.Ю. Локальные особенности традиционно-бытовой культуры ингерманландских финнов в начале XX в. // Этнографическое изучение Северо-запада России (итоги полевых исследований 1996 и 1997 гг. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) I и II межведомственные научные конференции аспирантов и студентов. – СПб., 1998. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Храмовые праздники (карелы) | |
| Рубрики | |
| Особо следует упомянуть о престольных или храмовых праздниках, отмечавшихся деревнями разных приходов соответственно тому, какому из святых или какому церковному празднику была посвящена там церковь. При этом жители прихода принимали многочисленных гостей из ближайших деревень и семьи своих родственников. Эти праздники укрепляли человеческие контакты и играли большую роль в общении молодежи, которая знакомилась друг с другом, могла присмотреть себе брачного партнера. Молодежь стремилась при этом показать удаль, сноровку, сметливость. Девушки, особо отличившиеся в праздничных игрищах и получившие "звание" lemmekas (т.е. славутная), пользовались особым вниманием парней, а юноши — победители в исполнении рун, конских ристалищ и т.п. — считались привлекательными женихами. В свое время финский исследователь И. Инха писал, что праздники в Беломорской Карелии представляют собой "ярмарки невест". Традиция встречи и приема гостей на храмовые праздники сохранялась в Карелии до конца 1950-х годов так же, как и сами престольные праздники, несмотря на антирелигиозную пропаганду и борьбу с церковной обрядностью. В XX столетии вся система календарной обрядности, праздников, сопутствущих им обрядовых действий претерпела коренные изменения. Антирелигиозная пропаганда, повсеместное разрушение церквей, часовен, открытое и негласное преследование верующих, разрушение традиционных форм быта не просто ограничивали соблюдение различных форм обрядности, но и искореняли их. Народные представления о неразрывной связи человека и природы, выработанные многовековым опытом и закрепленные практикой жизни, стали стремительно исчезать. Библиография: КАЛЕНДАРНАЯ обрядность и праздники карел // Портал Vottovaara [Электр. ресурс]. – Республика Карелия, г. Петрозаводск. - Режим доступа: http://vottovaara.ru/karelia/obrad/kalenveps.html | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Христианство | |
| Рубрики | |
| Представители народа ижоры являются православными христианами. Начало распространения христианства относится к временам Новгородской республики. Ещё в XVI веке ижора оставалась язычниками и поклонялась природным объектам (камням и деревьям), на что, в частности, жаловался Новгородский митрополит Макарий. В документах того времени отмечены жрецы - "арбуи". В XVII веке ижора, так же как и остальное православное население Ингрии, ушла с исконных земель, когда после Столбовского мира шведский король предпринял попытку обратить население завоёванной Ингрии в лютеранство. После того, как Ингрия была возвращена России (1721 год), большая часть ижоры вернулась на прежние места обитания. Какая-то часть ижоры, оставшейся в Ингрии после Столбовского мира, была всё же обращена в лютеранство, но она утратила свою этническую принадлежность и постепенно слилась с финским населением, заселившим в ходе XVII века опустевшие земли. Библиография: 1. Историко-культурный атлас Республики Коми. - М., 1997. 2. Шлыгина, Н. В. Ижорцы // http://www.komi.com/nmrk/nmrk.asp?i=287 3. Россия Великая // http://www.russia.rin.ru 4.Религия ижор // http://www.finnougoria.ru/community/folk/5/detail.php?IBLOCK_ID=46&SECTION_ID=343&ELEMENT_ID=2188 | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Церковные праздники | |
| Рубрики | |
| В ходе экспедиции 1999 г. в Усть-Лужской волости Кингисеппского района и в Волосовском районе Ленинградской области сотрудниками отряда были обследованы финноязычные этнические общности (водь, ижора, ингерманландские финны) и русские, населяющие Ингерманландию. Следует отметить, что население региона неоднородно по вероисповеданию: финны являются лютеранами, а водь, ижора и русские - православными. В ходе исследования календарной обрядности этих этнических общностей были выявлены следующие праздники, связанные с поминовением усопших (т.е. с посещением кладбища и совершением там определенных действий): Вербное воскресенье, Пасха, Троица, Радуница, Родительские субботы. Библиография: Киселев, С. Б. К вопросу о поминальной стороне календарных праздников населения Ингерманландии // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 1998 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) – IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. – СПб. : Изд-во СПбГУ, 1999. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Церковный обряд крещения | |
| Рубрики | |
| Церковный обряд крещения (r’ist’itada, r’ist’t’a – «крестить», kumuskotta – «кумиться», valatada – «обливать») вепсы совершали в течение первых дней жизни ребёнка. После крещения ребенок приобретал новый социальный статус – крещеного (r’ist’it). Стремление быстрее исполнить обряд объяснялось серьезным отношением вепсского населения к церемонии крещения, его представлениями о христианском рае и боязнью родителей, что ребенок может умереть некрещеным. Обряд крещения обычно проходил в домашних условиях. Но летом, если церковь была поблизости от дома, мог совершаться и в храме. Церемонией крещения руководил священник. В обряде также обязательно участвовали крестный отец (r’ist’iz) и крестная мать (r’ist’imam), от выбора которых, по народным представлениям, зависела судьба ребенка. На роль крестного отца обычно выбирался брат матери ребенка, а на роль крестной матери – сестра отца. У северных вепсов если ребенок постоянно болел или умирал после крещения, то в этом винили крестных родителей. Таких людей супруги больше не брали в восприемники своих детей. В данной ситуации выбор крестного родителя для ребенка мать осуществляла с помощью обряда manda vastha («ходить навстречу»): ранним утром в день крещения выходила на дорогу к церкви и просила первого попавшегося навстречу человека стать крестным её ребенка. Во время совершения обряда крещения поп освящал воду в купели, принесенной из церкви, читал молитву, а затем окунал ребенка в воду. Если крестили девочку, то после купания в купели священник передавал её крестному отцу, если мальчика – крестной матери. Далее все присутствующие обходили с молитвой вокруг купели три раза. Обряд крещения, несмотря на свое церковное происхождение, вобрал в себя довольно много нехристианских элементов. Так, по полу людей, несущих купель из церкви в избу, определяли пол следующего ребенка (двое мужчин – мальчик, мужчина и женщина – девочка). По поведению малыша во время погружения в святую воду гадали о его судьбе: плач означал живучесть, а молчание – недолговечность. Когда на ребёнка надевали нательный крестик, то к нему привязывали узелок, в котором находились ртуть, чеснок и серебряная монета. Такой оберег делался для защиты ребенка от нечистой силы. При крещении, смывавшем с ребенка «первородный грех», происходило также и частичное очищение матери. Пока гости угощались по случаю крещения ребенка, роженица шла к купели и обмывала святой водой руки, лицо и грудь. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Частушки (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Вепсская частушка имеет в основном безрифменную (метрически повторяющуюся русскую частушку) форму. Главная тема частушек – любовь, многие из них – юмористические; в некоторых и рифма “выскакивает”, иной раз довольно удачно. В качестве примера возьмем хотя бы две частушки: Kukkub, kukkub kagine Pit’kan kuuzen ladvas. Voikab, voikab niicukaine Vepsan prihan kaglas. Saniin mina maksale, Ala paksus kavele. Mama lajib ehtkiizel, Bat’a vasttab hougiizel. *** Кукует, кукует кукушечка На вершине высокой ели. Плачет, плачет девушка На плече парня-вепса. Сказала я милому, Не ходи часто. Мама вечером отругает, Отец встретит поленом. В круг реалий вепсских частушек попадал береговой пейзаж, пейзаж Онежского озера, местные названия, названия предметов быта, орудий труда, растений – всего, что окружает человека; все входило в частушечный оборот. Так и вспоминаются строки профессионального поэта Анны Ахматовой, “из какого сора растут стихи". Даже в этом плане есть чему поучиться поэтам-профессионалам у народной поэзии. Природа в частушках всегда пребывает в определенных взаимоотношениях с миром людей: параллельно протекающие в первых двух и последних двух строках события или дополняют друг друга, или друг другу противостоят. Нахождение народными сочинителями таких соответствий-контрастов всегда чудо. Профессиональному поэту трудно соревноваться с этим, ведь частушка обкатывается народом: anizes om sel’ged vezi, Rodnikas om vilumba, Podruskal om huva priha, Mina loudan comemba. ai om comid cvetaizid, Iisa kaikid kerata. ai om comid prihaizid, Iisa kaikid navetta. *** В Онежском озере светлая вода, А в роднике холоднее, У подружки хороший парень, А я найду лучше. Много красивых цветов, Нельзя все собрать, Много хороших парней, Нельзя всех любить. Сборник Рюрика Лонина “Фольклор моего народа” (”Minun rahvhan folklor”) представляет и другие жанры устного творчества вепсов: сказки, старины, детский фольклор (колыбельные песни, кумулятивные песни, потешки, считалки), лирические песни, причитания, анекдоты, загадки, пословицы, поговорки. К сожалению, в сборнике нет ни одной эпической песни с развернутым сюжетом. Библиография: Мишин, А. Вепсская литература глазами профессионального писателя // http://www.vepsia.ru/mod_culture/mc_liter.php | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Численность (водь) | |
| Рубрики | |
| По материалам П.И. Кёппена в 1848 г. численность води составляла 5148 человек. По материалам переписи 1897 г. сведения о численности води отсутствуют. По переписи 1920 г. – около 1000 человек. По переписи 1926 г. – около 500 человек. В настоящее время по приблизительным оценкам – менее 100 человек. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Численность ижорского населения | |
| Рубрики | |
| По материалам П.И. Кёппена в 1848 г. численность ижоры составляла 17800 человек; по переписи 1897 г. – 13724 человека; по переписи 1920 г. – 10595 человек; по переписи 1926 г. — 16100 человек; по переписи 1959 г. – 1100 человек; по переписи 1979 г. – около 700 человек; по переписи 1989 г. — 449 человек. Выскочков Л.В. Об этническом составе сельского населения Северо-Запада России (Вторая половина XVIII-XIX в.) // Петербург и губерния. Историко-этнографические исследования. – Л.,1989. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
