Тематические группировки
/
справочник "Малочисленные коренные народы Ленинградской области" /
народы /
Вепсы
| "Древо жизни" | |
| Рубрики | |
| С 1987 года ежегодно в селе Винницы, расположенном на востоке Ленинградской области в Подпорожском районе, проводится областной вепсский праздник "Древо жизни", во время которого устраиваются фейерверки, ярмарки, концерты фольклорных коллективов, а также научно-практические конференции по проблемам языка и культуры вепсов, выставки народного творчества. На сцене выступают фольклорные ансамбли, поют песни на вепсском и русском языках. Гости праздника угощаются медовухой, любимым вепсским напитком, напоминающим сладкую брагу и закусывают калитками – открытыми пирожками с картошкой. Народные гулянья обычно приурочиваются к окончанию весенних сельхозработ. Праздник начинается с коллективного похода в баню, ведь участвовать в народных гуляньях может человек, очистившийся и духом и телом. Сразу же после бани участники торжества наряжаются в костюмы. По традиции каждый год вепсы выбирают животное или птицу в качестве символа праздника. Ему поклоняются, за его благополучие пьют медовуху и наряжаются в костюмы, символизирующие этого зверя. http://www.vepsy.spb.ru/index2.php?to=vinnicy http://www.lennauchfilm.ru/news/news.php?newsid=62 http://www.vinnici.ru/foto_10.php http://smena.ru/news/2006/06/20/7849/ | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Духи предков | |
| Рубрики | |
| Духи предков появились более поздно по сравнению с духами природы. Самые ранние из них относились ко времени родового общества, они представлялись защитниками родового очага. Это – домовые, домашние хозяева («перть-ижанд», «коди-ижанд»). С появлением отдельной семьи они стали ее покровителями. Они следят за порядком в доме, способствуют благополучию. Это добрые духи. «Перть-ижанд» (домовой) живет под печкой, показывается людям очень редко. Он бывает похож на хозяина дома, а чаще предстает в виде маленького старичка. Любит кошку и ночами гладит ей шерсть. Когда в доме появляются новые члены, ребенок, котенок, – их подносят к печной заслонке и говорят: «Коди-ижанд, прими нашего ребенка. Следи за ним, помоги растить». К «коди-ижанд» примыкают и «танас-ижанд» – дворовый хозяин, и «рига-ук» – ригачный дед. Дворовый хозяин следит за скотом, ему скот подбирают в масть, если же она ему не понравится, – изведет, изломает. Он показывается то в виде старичка, который зажигает свет в хлеву, то в виде крысы, лягушки. Ригачник охраняет зерно в риге, но он бывает и злым. У одного мужика два раза сгорала рига. Ему сказали, чтобы он в новой риге переночевал. Он спрятался, ночью пришел ригачник, стал угли в печке раздувать, мужик и схватил его, стал бить. Он весь шерстяной (ригачник). Его мужик бьет, а тот приговаривает: «Фикха-ваех, фикха-капсь!» – скажи слово, скажи два! Мужик обозлился и говорит: «Я тебе скажу слово!» А ригачник и пропал. К домашним духам примыкает «кюдьбять-ижанд» (банный хозяин). Он злой, мучает людей в бане, предстает в виде человека голого, лохматого. Забирает к себе детей. К духам-предкам относятся мертвецы-родители. Это добрые духи. Их часто, особенно в праздники, посещают на кладбищах, оставляют приношения, советуются с ними о житейских делах. Так, невеста и жених перед свадьбой обязательно ходят на кладбище, где советуются с «родителями», просят их благословения. Эти мертвецы являются защитниками живых перед «недоброй силой», которой являются духи третьей категории – «нечистые мертвецы». Это люди, умершие не своей смертью, злые колдуны и т.п. Они вредят людям, их надо опасаться. Для этого существуют различные магические приемы их обезвреживания, вроде упомянутого осинового кола. Подобные верования известны у всего населения Межозерья. У всех народов на этой территории существовала фактически единая культура. Если в настоящее время лишь у вепсов сохранились подобные пережитки, то это связано с тем, что вепсы, по сравнению с русскими и карелами, живут в более глухих местах и меньше подвержены воздействию современной культуры. Если средневековые источники редко отмечают вепсов, то, видимо, именно потому, что они мало отличались в культурном отношении от остального населения. И не удивительно, если учесть, что средневековые славяне в этой местности – это в значительной степени ославяненные финны, что они родственны и генетически, и по культуре местному населению. Это единство сохраняется и в наше время. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Епархия Новгородская | |
| Рубрики | |
| ЕПАРХИЯ НОВГОРОДСКАЯ. Одна из старейших епархий на Руси (существует с 992), была и самой обширной – в нее входили пять адм. р-нов (пятин), а также псковские, прионежские, карельские земли, р-н Двины. Пятины включали в себя более древние адм.-терр. единицы – погосты, возникшие еще при св. кн. Ольге. Их границы соответствовали церк. приходам. В состав Н. Е. входила вся терр. нынешней С.-Петерб. епархии. Первоначально епископов назначал Киевский митр.; в 1157–1478, в отличие от др. епархий, еп. и приходское духовенство избирало вече. Первым (с 1120-х) сан архиеп. Новгородского и Псковского получил свят. Иоанн. Новгородские владыки (в 1589–1721 титуловались митр. Великоновгородскими и Великолуцкими) осуществляли адм. и гос.-полит. функции. Из храмов первым (в 992) был построен кафедральный храм Св. Софии в Новгороде (в наши дни – старейший рус. храм в РФ). К сер. XII в. в Ладоге насчитывалось не менее семи кам. храмов. В XIV–XV вв. новгородский архиерейский дом стал крупнейшим землевладельцем, угодья владык и новгородских мон. (Антониева, Отенского, Хутынского и др.) располагались в т. ч. в пределах совр. С.-Петерб. еп. При Иване III, покорившем Вел. Новгород, и особенно во время правления Ивана Грозного Н. Е. испытывала определенный упадок. В XVII в. по Столбовскому миру сев.-зап. часть Н. Е. отошла к шведам, но в ходе Сев. войны (1700-21) возвращена России. Возрождение церк. жизни началось при митр. Новгородском Иове (ск. 1716). С учреждением в 1721 Св. Синода С.-Петерб. провинция была выделена из Н. Е. в особую синодальную обл. До 1764 в Н. Е. входила терр. Карельского перешейка, до 1781 – Новая Ладога (с уездом). С 1775 до 1892 (с перерывами в 1799–1800, 1818, 1848) управление Н. Е. осуществлялось петерб. архиереями. В 1910 в Н. Е. насчитывалось 954 ц., 24 муж. и 17 жен. монастырей. С 1927 Новгородская губ. вошла в состав Лен. обл. При установлении совр. границ областей и образовании Новгородской обл. (1944) к Лен. обл. частично или полностью отошли терр. быв. Новгородского, Тихвинского и Устюженского у. Новгородской губ. (совр. Тихвинского, Бокситогорского, Киришского, Тосненского, Лодейнопольского, Волховского р-нов); к Новгородской обл. – юго-вост. часть быв. Лужского у. В 1943-59 и 1967-90 Ленингр. и Н. Е. находились под общим управлением. Н. Е. воссоздана 20 июля 1990, ее возглавляет архиеп. Великого Новгорода и Старорусский Лев (Церпицкий). Действуют четыре мон. и 118 ц. Лит.: Хорошев А.С. Церковь в политической системе Новгородской феодальной республики. М., 1980; Новгородская епархия: История и современность // София. 1997. № 4; Флоря Б.Н., Щапов Я.Н. Епархиальное управление и епископат Русской Православной Церкви. X–XVII вв. // Православная энциклопедия. Русская Православная Церковь. М., 2000. С. 230-238; Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные иерархи периода с 992 по 1892 г. (включительно). Т. 1-3. М., 2002–2004. А.В. Берташ | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Женская верхняя одежда (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Повседневную зимнюю верхнюю одежду женщин, как и мужчин, составляли овчинные шубы и полушубки. Праздничной одеждой только женщин была короткая заячья шуба (мехом внутрь) с воротником, на спине - отрезная по талии, со сборами. Сверху такая шуба крылась штофом - тяжелой шелковой или шерстяной тканью (алого, малинового или других ярких цветов, с крупным тканым узором). Название ткани послужило основой для обозначения самой шубы - stofnik. Среди вещей девичьего гардероба известны приталенные полупальто на вате, с пукшами на рукавах (пышный сверху рукав-буф). | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Женский повседневный наряд | |
| Рубрики | |
| В будничном гардеробе вепсских женщин, наряду с сарафанным комплексом, использовался комплекс одежды с юбкой. Повседневные юбки шились из полотна домашней выделки в 3-4 тресты. Для окраски ткани использовались такие природные красители, как ягоды, сажа, ивовая и ольховая кора, лук. Для работы в лесу (выжигание подсеки, устройство изгородей) и на сенокосе вепсянки одевали так называемые одеяльные юбки (ribujupk) продольно- и поперечнополосатой расцветки. Они шились в четыре тресты из такой же ткани, что и половики (hursti), т.е. за основу бралась льняная нитка, а уток делался из тряпок различной расцветки. Юбка по покрою была прямой, на талии собиралась в сборку с помощью длинных завязок, которые, дважды обвив талию, завязывались спереди. По мнению исследователей, одеяльная юбка - один из исконных элементов вепсской национальной одежды, предшествующая сарафану. Подтверждением тому является наличие аналогичных полосатых юбок в традиционном костюме ряда прибалтийско-финских народов (ижоры, води, эстонцев, южных карел), сходство вепсского названия половика hursti с терминами hurstukset у ижор и hurstut у води и карел, обозначающими несшитую юбку. Женской рабочей одеждой были летники (litnik) из белого грубого холста, подобные мужским балахонам. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Женский свадебный наряд | |
| Рубрики | |
| До начала XX в. сарафанный комплекс одежды лежал и в основе свадебного наряда невесты. В него входили: сарафан, рубаха или только «рукава» красного цвета, сшитые из покупного и домотканого материала (ситца, коленкора, ластика, кумача или тонкого полотна), красный или желтый передник, кофта с большим белым или красным бантом. Головной убор вепсской невесты представляла свадебная повязка в виде венка с твердым широким каркасом, обтянутым цветной материей и украшенным лентами, разноцветными лоскутками, бисером или цветными стружками. Во время вепсской свадьбы невесте меняли прическу и надевали головной убор замужней женщины. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Животноводство (вепсы) | |
| Рубрики | |
| О древности животноводства у вепсов говорят названия некоторых домашних животных, появившихся, видимо, еще до распада прибалтийско-финской общности: lehm – корова, harg – бык, hebo – лошадь, lambas – овца, siga – свинья. Археологические материалы подтверждают, что в раннем средневековье весь разводила лошадей, коров, овец. Кости этих животных в большом количестве были найдены археологами в курганах Юго-Восточного Приладожья и Белозерья (IX-XIII вв.). Анализ фрагментов шерстяных и полушерстяных тканей показал, что древние вепсы разводили груборунных местной породы овец. В меньшем количестве встречались кости свиней. В поселении белозерской веси Крутик среди остеологических останков были обнаружены кости коз. Археологические материалы раннего средневековья не дают никаких сведений о разведении домашней птицы. Однако названия петуха (kukoi) и курицы (kana) относятся к древним пластам лексики. В XIX – начале ХХ в. состав выращиваемых животных несколько изменился. Крестьянская семья среднего достатка, как правило, держала 1 лошадь, 1-2 коровы, 2-3 овцы, 4 курицы. В некоторых хозяйствах разводили свиней. Начиная с ХХ в. в вепсских деревнях стали выращивать коз. На их позднее появление указывает и русское название - koza. Годовой цикл ухода за скотом делился на две части: стойловый и пастбищный. Стойловый период длился почти 8 месяцев: с Покрова (1/14.10) и примерно до Егорьева дня (23.04/6.05). Длительное содержание скота в хлевах требовало большого количества кормов. Основным кормом служило сено. Поэтому его заготовке придавалось очень важное значение. В сенокосную страду, начинавшуюся в большинстве вепсских деревень с Петрова дня (29.06/12.07) и длившуюся месяц, дома вепсских крестьян пустели. Все члены семьи уходили на заготовку сена. Даже те, кто был на отхожих промыслах, в это время старались возвратиться домой. За крупным и мелким рогатым скотом ухаживали женщины, за лошадьми – мужчины. В летнее время скот пасли на пастбищах, практикуя 2 типа выпаса, в зависимости от категорий скота: без пастуха и с пастухом. Кони, телята, овцы обычно паслись без пастуха на открытых пространствах (лугах, полянах) или в огороженных пастбищах (вепс. paimetos). Крупный рогатый скот пас в лесу пастух. У вепсов, как и у соседних народов (карел, русских), существовал развитый социальный институт пастушества. Пастуха за определенную плату на летнее время жители деревни нанимали совместно. По нормам деревенской общины, пастух должен был поочередно жить в каждой семье – столько дней, сколько во дворе было коров. В этот период хозяева несли ответственность за пропитание, ночлег и одежду пастуха. Важная роль животных в хозяйстве (тягловая сила, средство передвижения, источник питания, сырья, удобрений), а также трудности, связанные с уходом за скотом, способствовали появлению значительного количества животноводческих примет, верований, магических запретов и обрядов. Развитый комплекс верований и обрядов был связан и с пастушеством. Считалось, что опытные пастухи владели обходами (obhod, spusk) - своеобразной системой договора пастуха с духом – «хозяином» леса, состоящей из взаимных обязательств. Хозяин леса не трогал скот, если пастух отдавал ему жертву (1-2 коровы, часть молока или предметы одежды), а также соблюдал в течение пастбищного периода ряд запретов: нельзя было ломать в лесу сучья и деревья, сдирать с них кору, есть ягоды и грибы, убивать птиц, животных и змей, вступать в половые отношения, стричься, бриться, драться, ругаться и др. Существовало множество вариантов таких договоров, нарушение одного из звеньев которого влекло за собой гибель скота или самого пастуха. Вера в «обходы» стойко сохраняется в вепсских деревнях до сих пор. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Жилище, постройки вепсов в наши дни | |
| Рубрики | |
| Жилые постройки вепсов в наши дни представлены четырьмя типами: а) традиционные дома в деревнях; б) новые дома в деревнях и рабочих лесных поселках, обнаруживающие черты сходства с традиционными; в) стандартные дома сборно-щитовой конструкции; г) дома-бараки (последние два типа распространены только в лесных поселках). Преобладают пока постройки традиционной формы. Жилище вепсов (коди) представляет собой одну из разновидностей северновеликорусского «дома-двора», т. е. строительный комплекс, объединяющий и собственно жилище, и хозяйственные постройки. Изба (пертъ) рубится обычно «в угол» или более старым приемом «койран каглу» (собачья шея), который напоминает рубку «в охряпку». Сруб устанавливают на подложенных под углы валунах. У северных и средних вепсов изба имеет высокий подклет, который иногда превращают в нижний жилой этаж, а раньше (во второй половине Х1Х в.) подчас использовали в качестве хлева. Двускатная крыша имеет самцовую или более новую стропильную конструкцию. Кровельным материалом служат тес, дранка, иногда железо и шифер, а прежде, в особенности у южных и средних вепсов, крыши крыли соломой (некоторые хозяйственные постройки – риги, дворы – и сейчас покрыты соломой). Потолки в избах делают из толстых плах, иногда в домах южных вепсов встречаются потолки из круглого накатника; раньше они были широко распространены у всех групп вепсов. В избе слева или справа от входа на рубленном «в лапу» опечье складывается кирпичная русская печь (пяч), обращенная устьем (пячен су) к фасадной или боковой стене. Над шестком имеется крюк для подвесного котелка. За последние годы вошли в быт плиты, которые встраивают в шесток или складывают рядом с печью. В наше время черных изб нигде на территории расселения вепсов нет, глинобитные печи с дымоходом еще встречаются. Южные вепсы до сих пор парятся с веником в печи (прежде этот обычай знали и средние вепсы). Рядом с печью устраивается вход в подполье (карзин), который имеет либо конструкцию рундука, либо теперь чаще простого люка. Традиционная обстановка вепсской избы состояла из стола, который обычно стоял у фасадной стены, лавок, деревянной кровати, колыбели, привешенной на очепе, лохани с рукомойником у двери и т. п. В середине ХХ в. в быт широко вошла современная мебель (столы, стулья, кровати, комоды, шкафы и пр.). Сени (пертидез, сенчад) связывают жилое помещение с двором (тан-хут). У вепсов встречается связь дома с двором однорядная и Т-образная, которая образуется путем пристройки к сеням двухизбного дома сзади под прямым углом двора. Дома этого последнего типа несколько десятилетий тому назад бытовали у всех вепсов, а сейчас встречаются у южных и иногда у средних. Двор возводится двухэтажный (Прионежье и Приоятье) или – у южных вепсов – одноэтажный. Нижний этаж – собственно двор, где расположен хлев и пр., верхний этаж – сарай – помещение для хранения сельскохозяйственного и иного инвентаря, а также сена. На сарай снаружи обычно ведет взъезд (портахад); теперь взъезды почти исчезли. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Жилище, постройки вепсов конца XIX — начала XX вв. | |
| Рубрики | |
| В конце XIX — начале XX вв. у вепсов прочно утвердились еще две разновидности жилых построек, усложненного плана: «брус» и пятистенок (висипяйне пертъ), в которых, кроме избы, выделяется чистая горница. Из материалов Ленинградской Этнологической экспедиции 1926 г., исследовавшей территорию заселения вепсов в Лодейнопольском уезде, следует, что наиболее полно были обследованы жилище и одежда чухарей. В этой области работала 3. П. Малиновская, остальные же сотрудники в помощь ей принимали участие при обмерах построек и собирании иллюстрационного и статистического материала. Богатый материал был найден в поселенных книгах волостных исполкомов и сельсоветов, где, наряду со сведениями о количестве дворов и жителей, удалось собрать данные о количестве построек в каждом хозяйстве, о давности сооружения той или иной постройки, материале и площади жилых и хозяйственных построек, количестве членов семьи, количестве скота, размерах усадебной площади и т. п. Подобные сведения дают представления о жилищной норме, приходящейся на каждого члена семьи в богатых и бедных хозяйствах, о степени обеспеченности населения хозяйственными постройками, выясняют процент общего владения последними и целый ряд других вопросов. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Земледелие | |
| Рубрики | |
| Данные вепсской лексики, археологические находки, земледельческие обычаи и обряды свидетельствуют о давнем знакомстве вепсов с земледелием. Лексический материал показывает, что земледелие, преимущественно подсечно-огневого типа, было распространено у племен прибалтийско-финской общности еще до ее распада. О древневепсском земледелии в эпоху раннего средневековья рассказывают археологические находки из курганов Юго-Восточного Приладожья. В конце I - начале II тыс. н.э. среди народов Европейского Севера (в том числе и вепсов) широко распространяется соха с железными наконечниками. На рубеже XV-XVI вв. доли подсечного и парового земледелия (трехполья) в некоторых вепсских деревнях становятся примерно равными. Но более широкого распространения трехполье в дальнейшем не получает. Наиболее распространенной и эффективной системой земледелия на вепсской территории оставалась подсека. Она давала значительно большие урожаи, чем постоянные поля. Подсечный способ земледелия состоял из нескольких стадий. На первой стадии выбирался участок леса под подсеку с учетом породы деревьев и состава почвы. Лучшим считался участок, поросший елью, смешанной с березой и осиной, на красноглинистой почве с достаточной примесью суглинка. Ниже всего оценивался участок, поросший почти одною сосною, с грунтом песчаным и рассыпчатым, так как опавшая хвоя давала мало перегноя. В конце мая - начале июня, когда деревья покрывались листвою, участок вырубали. Срубленные деревья и кустарник равномерно распределяли по земле и оставляли до следующего года. Через год высохший лес сжигался. После этого производили вспашку участка специальной сохой для подсеки paloadr, с более вертикальной рассохой, чем в обычной полевой сохе adr. Затем с помощью бороны-суковатки землю рыхлили и заволакивали посеянные семена. Такая борона делалась из нескольких расколотых вдоль кусков елового ствола с обрубками сучьев, обращенными в одну сторону. В южновепсских деревнях борону-суковатку широко применяют и сейчас при обработке огородов. Среди традиционных зерновых культур главными у вепсов считались рожь, ячмень, овес. Посевы пшеницы и гречихи были незначительны. Издавна большое значение имели лен и репа. От вепсских крестьян требовалось много сил и терпения, чтобы вырастить урожай, но собранного зерна хватало только на 5-6 месяцев. Все без исключения путешественники и исследователи, побывавшие на вепсских землях в конце XIX - начале XX в., называли главные причины, тормозившие развитие земледелия: недоброкачественность почвы - обилие глинистых и местами песчаных почв с трудом поддающихся обработке, масса камней ледникового происхождения; неблагоприятные климатические условия с резкими перепадами температуры. Из-за этих причин и огородничество у вепсов не получило широкого развития. На рубеже XIX-XX вв. наиболее распространенными овощными культурами стали картофель, который появился в вепсских деревнях лишь в середине XIX в. и постепенно заменил репу; капуста, морковь, лук. Но они часто погибали от заморозков. По народным представлениям, будущий урожай во многом зависел от правильно выбранных сроков начала сева. Местом хранения зерна, а также других пищевых припасов, одежды, хозяйственного инвентаря, служили амбары (ait). Строили их обычно рядом с домом. Репу до наступления холодов держали на подсеке в яме, а затем привозили домой и опускали в подполье. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Знахари и знахарство | |
| Рубрики | |
| Термин «знахарь» или «колдун» мало употребляется вепсами. Подобных людей называют преимущественно знающими или просто дедко, бабушка. Как правило, помощь при родах в прошлом чаще всего осуществлялась знахарками. Если таковой не являлась мать или свекровь роженицы, приглашали бабушек. С развитием медицинского обслуживания, особенно с появлением больницы в райцентре, потребность в этом отпала. Однако в сложных случаях местные знахарки были бессильны помочь. Основными функциями знающих людей являлось лечение людей и животных. Перечень болезней, подлежащих лечению, традиционен. Это грыжа, боль зубов, кила, то есть гнойный нарыв, грудница; лечат также от черва - укуса змеи, от волоса. Порчу снимать умели лишь наиболее сильные знахари. В этом случае, предварительно гадают - испорчен человек или нет, и если испорчен, то кто это сделал. Заговоры произносятся на воду, соль, мазь для натирания, иногда хлеб или луковицу. В деревнях Тихвинского р-на бытуют заговоры и на русском, и на вепсском языках. Здесь совершенно не встречается использование в ритуалах растений – травами лечат простуду и расстройства пищеварения. Несколько иная картина наблюдается в деревнях, расположенных ближе к р. Оять. Здесь травы используются гораздо чаще, в том числе и для наведения порчи и в качестве оберегов. Тоже можно сказать и о лечении животных. В д.Вонозеро известны средства помощи при отеле, а также способы приспособить к дойке первый раз отелившуюся корову. При этом используются ветки березы, осины и др. Вообще, к помощи знахарей в подобных случаях прибегают не часто. Более простые расстройства хозяйки умеют лечить сами, а с более сложными обращаются к ветеринару, так как иногда встречается мнение, что «бабушки» мало чем могут помочь. Лечил животных преимущественно тот же человек, который мог возвращать пропавших в лесу. Людей и скотину, попавших «на худой след» повсеместно ищут по сходной схеме. Человек, к которому обращаются за помощью, предварительно гадает - жив пропавший или нет, после чего на перекрестке трех дорог выкладываются палочки рябины и произносится текст, обращенный к Хозяину леса. Вместо рябины может использоваться горбушка хлеба или сахар. Обратившемуся за помощью гарантируется возвращение пропавшего через несколько дней. Залогом успеха является своевременное обращение к колдуну, то есть в течение девяти дней со дня пропажи. Возвращением пропавших в основном занимаются те же знающие, что дают обход пастухам. Это чаще бывают мужчины. Некоторые утверждают, что возвращение животных и людей - основной мотив обращения к колдунам. Знахарями могут быть как мужчины, так и женщины. Причем о мужчинах говорят скорее как о колдунах. В ходе экспедиции ни одного «сильного» колдуна встретить не удалось. Последние из них, по рассказам, умерли несколько лет тому назад. Заниматься знахарством можно только до тех пор, пока не выпали зубы - потом наступает бессилие. Передавали знание в основном по наследству – младшим родственникам. Самый распространенный способ передачи - записать заговоры, особенно если они на вепсском языке, а тот, кого учат, по-вепсски не понимает. Человека старше себя научить нельзя. Иногда передать можно только первому или последнему ребенку в семье. За неимением прямых наследников могли научить кого-либо чужого. Есть также сведения о том, что перед смертью свою силу можно перенести на какой-нибудь предмет, обязательно неметаллический - тряпку, палку - и бросить в лесу. Довольно устойчиво представление о том, что не передавшим знание знахарям будет тяжело умирать. В деревнях со смешанным населением русские обращаются за помощью к русским знахарям, а вепсы - к вепсам. Тексты используемых заговоров у тех и других как вепские, так и русские. Также было упомянуто следующее ограничение: лечить можно только «масть в масть», то есть человека с таким же цветом волос, как у знахаря, или «кровь в кровь», то есть с одинаковой группой крови. В противном случае лечение не поможет. Деньги за услуги берут только те, кто по заказу напускает порчу, и те, кто ее потом снимает. За лечение, поиски пропавших, иногда приворот плату брать категорически нельзя. Мотивируется это или тем, что не принято, или тем, что пропадут способности. В качестве подарков приносят чей, конфеты, женщинам - материал на платье. Некоторые говорят, что за лечение нельзя говорить «спасибо». Сами знахари, как правило, утверждают, что и подарки брать нельзя. Отношение местного населения к подобным людям преимущественно спокойное. С теми, кто может напустить порчу, опасаются конфликтовать, а в остальном знахари воспринимаются как люди общественно полезные и обычные. В недавнем прошлом, люди, владеющие теми или иными навыками традиционной медицины / магии, встречались практически в каждой деревне, а в некоторых местах и во множестве. | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Зооморфные изображения в вышивках (вепсы) | |
| Рубрики | |
| В вепсских вышивках довольно широко представлена и зооморфная тематика: изображения льва-барса, а также предположительно медведя, бобра, рептилий. Но наиболее характерными были фигуры коня; они изображались то с всадницей на спине, то без нее. Наибольшее распространение они получили в вышивках средне- и южновепсской группы. На северновепсских изделиях они встречались редко. Их вышивали старинной двусторонней техникой. В композициях конь, имевший обычно всадницу на спине, изображался либо рядом с геометризованным деревом, либо с женской фигурой, держащей иногда животное за уздечку. Конь трактовался в профиль, всадница - в фас. Животное вышивалось в двух вариантах: одноголовым конем и двухголовым, с разнонаправленными головами и одним ладьевидным туловищем. Последний вариант особенно характерен для средневепсских вышивок. Зооморфные образы часто имели гибридные признаки: на одних вышивках морда животного изображалась остроконечной (конь-птица?), в других - массивной, горбоносой, нередко с роговидными отростками на голове (конь-лось?). Туловища этих ирреалистичных животных обильно помечались растительными знаками, а также звездочками и ромбиками. Такими же знаками маркировалась и всадница со столбовидным туловищем и ромбовидной головой. По всем признакам (стилистическим, иконографическим, композиционным и др.) вепсские мотивы коней сходны с аналогичными узорами в вышивках карел южной и средней Карелии, ижорцев, а также русских северо-западного региона. Вопрос о генезисе этих образов в современных вышивках их северо-западного ареала достаточно подробно освещен в литературе. Их истоки исследователи видят в раннесредневековой зооморфной пластике, где встречались обе иконографические разновидности коня. В материалах же более раннего, чем средневековье, периода, относившихся к северо-западному региону, этот образ вообще не отмечался. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Изменение социального статуса молодой матери | |
| Рубрики | |
| После благополучных первых родов изменялся социальный статус молодой матери. В первые послеродовые дни роженицу обязательно навещали родственницы и замужние соседки. У северных вепсов такое посещение имело некоторые особенности: его начинали мать и сестра роженицы и повторяли его еще несколько раз в течение шести недель после родов, во время таких визитов они читали молитвы. Посетители приносили роженице подарки: разнообразные выпечные изделия, старую ткань на пеленки, у северных вепсов (как и у многих других народов, например, у русских, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, води, ижоры, финнов северо-восточной Финляндии, карел, коми, удмуртов) – серебряные монеты «на зубок» (hambazdengad).Такое посещение роженицы носило название pahnad. Одним из его значений в древности являлось выражение возросшего авторитета женщины не только в роде её мужа, но и в своем собственном, а также признание со стороны социальной группы замужних женщин. Когда-то процесс изменения социального статуса молодой матери отражала и вепсская социовозрастная терминология. В настоящее время среди вепсов для обозначения молодухи, молодой жены, невестки существует несколько терминов: mur’zain (cев.), mur’zei (cр.), mor’za (южн.), norik (Шелтозеро, Каскесручей), naine (северные и оятские вепсы), но временные границы их употребления уже неизвестны. Скорее всего, термин mur’zain (mur’zei, mor’za) в прежние времена вепсы применяли к замужней женщине до рождения ею первого ребёнка. Об этом свидетельствуют материалы по некоторым прибалтийско-финским народам. Тунгудские карелы, например, словом morsien называли замужнюю женщину до рождения первого ребенка или в течение десяти лет супружеской жизни. У финнов название morsian девушка получала сразу после помолвки и сохраняла его во время свадьбы и супружеской жизни до рождения первого ребёнка. После этого знаменательного события ее начинали называть nuorikko – «молодкой». В отличие от финнов, у вепсов период использования термина mur’zain (mur’zei, mor’za), видимо, был несколько короче. Судя по наличию в вепсском языке названия niizne, обозначающего, девушку, просватанную девушку, невесту, нижней временной границей употребления mur’zain (mur’zei, mor’za) следует считать окончание свадьбы. Традиционная родильная обрядность вепсов включала также обряды церковного происхождения: крещение и воцерковление. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Интерьер вепсского крестьянского жилища ХХ века | |
| Рубрики | |
| Интерьер жилых помещений полностью зависел от имущественного положения крестьян. Внутренняя планировка избы определялась местом расположения печи. Печи в довоенных постройках располагались в углу, справа или слева от входа. Русские печи по белому, пришедшие на смену черным печам в 1920-30 гг., клались высоко над полом на брусчатом опечке. Снизу (в подполье) они устанавливались на деревянные столбы. Печи «бились» из глины, «вывод» складывался из самодельного кирпича. Поверхность печи обмазывалась глиной и белилась. Печное устье (su) направлено к фронтонной стене. Наибольшая высота печей достигала 206 см, длина - 220 см, ширина - 163 см. Устья печей, печные зеркала и печурки имели различную форму. Если печи клались одним мастером, то пропорции и форма деталей достаточно устойчивы. Вдоль стены, над лежанкой, находилась полка для хранения припасов (лука, сушеной рыбы, сушеной малины и т.п.). Вдоль длинной стенки печи располагался ящик - рундук karzilad, закрывающийся крышкой (вход в подполье). В д. Шигола зафиксирован печной конек, вытесанный из доски в форме головы коня. В этой же деревне в жилом помещении была обнаружена единственная сохранившаяся печь для дополнительной зимней топки. Она располагалась посередине жилого помещения у фронтонной стены, отделяя часть избы, где стояла кровать. В д. Юбиничи была зафиксирована сохранившаяся печь-лежанка постройки 1914 г. По диагонали к печам находился большой угол, в котором помещалась божница. Часть избы (с окном), прилегающая к печи, отделялась перегородкой (кухня). Здесь, вдоль стены-перегородки ставили одну из кроватей. На стене печного угла вешали посудные полки и шкафчики. Вдоль нее устанавливали кухонные столы с полками, закрывающиеся на дверцы. В этих столах обычно хранились продукты, необходимые во время приготовления пищи. Рядом с печью, у дверного угла, находился рукомойник. На другой стороне дверной стены висели посудные полки. Из неподвижной мебели в настоящее время сохранились лавки, вытесанные из бревна (они обычно стоят вдоль фронтонной стены) и кровати в сенях, на которых спали летом под пологом (д. Мягозеро). Подвижная мебель получила наибольшее распространение в вепсских деревнях в 1930-е годы. Местные мастера изготавливали деревянные кровати, столы, стулья и табуреты, скамьи со спинками, посудные подвесные шкафчики, буфеты и посудные шкафы, комоды, сундуки и лари. Практически вся мебель, изготовленная в то время, находит применение в современном вепсском жилище. Это многочисленные варианты обеденных столов конца XIX - начала XX века. Столы различаются формами подстолий, декоративным оформлением (резьба, роспись). Разнообразны по форме и отделке подвесные посудные шкафчики, посудные полки, деревянные кровати. Нужно отметить, что вся мебель окрашивалась. Преобладали голубые, зеленые, коричневые и темно-красные тона. Из «торговой» мебели в интерьере вепсского жилища чаще всего встречаются рамы для зеркал и фотографий, сундуки, окованные железом. Традиционные предметы интерьера из текстиля представлены накидками на комоды, сшитыми из узорной ткани с кружевной прошвой посередине, кружевными и вышитыми подзорами, одеялами и покрывалами из пестрого лоскута, домоткаными половиками - дорожками, сотканными в различной технике, набивными ковриками и полотенцами на икону. | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Исследователи курганов | |
| Рубрики | |
| Интерес к курганам возник давно. В XVIII в. вскрытие курганов носило хищнический характер, в результате почти все нераскопанные памятники в большей или меньшей степени повреждены. Научные интересы к курганам проявились у Д. Европеуса и Е. В. Барсова. В 70-е гг. XIX в. финляндский ученый Д. Европеус совершил ряд научных поездок по рекам Приладожья и раскопал немало курганов. К сожалению, сам он не обработал материалы раскопок, позднее за него это сделал другой финляндский исследователь (вещи хранятся в Национальном музее в Хельсинки). Е. В. Барсов в период своей службы в Петрозаводске вел активную краеведческую работу по археологии, истории, этнографии и фольклору Олонецкого края. Добытые им археологические материалы хранились в Петрозаводском краеведческом музее, но во время войны были утрачены. В 1878–1884 гг. значительные исследования в Приладожье проводил Н. Е. Бранденбург. Его образованность, точность и тщательность, присущие людям военной науки, самым положительным образом сказались на качестве работ. Раскопки курганов проведены им на высоком для того времени методическом уровне. Большая часть материалов хранится в Государственном Историческом музее в Москве и меньшая – в Эрмитаже. В 20–40-е годы ХХ столетия изучением курганов Приладожского региона занимался известный ленинградский ученый В. И. Равдоникас. Большая заслуга в исследовании оятских памятников принадлежит А. М. Линевскому – археологу, этнографу, историку, известному карельскому писателю. За 1947–1949 гг. под его руководством раскопано 174 кургана. Богатейшие их материалы находятся в фондах Института языка, литературы и истории Карельского филиала РАН. Предметы материальной культуры, добытые при раскопках курганов, являются главным источником при изучении древней истории вепсов X–XIII вв. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| История вепсского букваря | |
| Рубрики | |
| Вепсский язык происходит из прибалтийско-финской языковой группы. Финские ученые начали изучать его более 130 лет назад. Элиас Леннрот опубликовал в 1853 г. первую статью про вепсский язык. С этого началось настоящее исследование вепсов, вдобавок к языку исследовались и народные традиции. Финны предприняли множество экспедиций, результатом которых стало большое количество записок, дневников и статей. Из них самыми известными стали работы Эмиля Аукисти "Основы исторической фонетики вепсского языка" и Лаури Кеттунена "Исследование вепсских диалектов". В областях проживания вепсов побывали также Август Альквист, Арвид Генец и в нынешнем столетии Лаури Пости, Рейно Пелтола и Аймо Турунен. В прошлом веке в России никто не занимался финно-угроведением именно из-за того, что все финно-угорские народы проживали на территории Российской империи. Однако в начале века в некоторых изданиях начали появляться публикации по этнографии, которые затрагивали в том числе и вепсов. Правда, не всегда эти публикации были объективны. Первый вепсско-русский словарь появился в 1913 г. Он был собран учителем сельской школы Павлом Успенским. Настоящий подъем вепсской культуры начался в 1930-х годах, когда приступили к созданию письменного языка. Как сообщал ленинградский журнал "Революция и письменность" в 1932 г., комитет по терминологии Академии Наук CCCР дал задание создать ижорские и вепсские учебники, а также словари. Газета "Советская этнография" писала в 1931 г., что две группы филологов под руководством академика Николая Марра подготовили ижорский и вепсский алфавит и учебники. Алфавит создавался на основе латинской графики, поскольку по мнению авторов такое решение наиболее соответствовало фонетике языка. В 1932-33 гг. в Ленинградской области в Видле, Оште, Капше, Шоле и Ояти было основано 49 вепсоязычных начальных школ и 5 средних. К 1937 г. опубликовано 19 учебников, вепсско-русский словарь, содержащий 5 тысяч слов, и несколько книг для чтения. В начале 1937 г. обучение на родном языке началось в Прионежье, в Шелтозерском районе, но оно продлилось всего 2 месяца. Несколько ранее вышло постановление о переводе вепсского языка на кириллический алфавит, но оно осталось невыполненным, поскольку обучение на вепсском языке полностью прекратилось в 1937 г. Основной причиной этого был крутой поворот в национальной политике, который нанес серьезный удар по культурам малочисленных народов. Также как и по многолетней работе большого количества ученых. Некоторых даже посадили - например этнографа, вепса по национальности, Степана Макарьева и филолога, доцента Ленинградского университета Матти Хямяляйнена. Вместе с учителем вепсского языка Федором Андреевым Хямяляйнен подготовил вепсский букварь, затем опубликовал грамматику, русско-вепсский словарь и работу по исследованию вепсских диалектов. Другой заметной фигурой в изучении вепсского языка был Николай Богданов, один из первых преподавателей вепсского. Он входил как раз в ту возглавляемую Марром группу филологов, которая разработала вепсский алфавит и выпустила первые учебники. Вепсская письменность была возрождена в 1989 г. К названному периоду были уже известны детально особенности всех вепсских диалектов. В Фонограммархиве Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН в Петрозаводске хранятся многие сотни часов магнитофонных записей. Изданы образцы вепсской речи в России и в Финляндии, а также большой диалектный словарь вепсского языка. Проведенная работа послужила серьезной базой для разработки правил орфографии новописьменного языка. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| История возникновения вепсской письменности | |
| Рубрики | |
| Вепсский язык является новописьменным языком. Но это не значит, что он никогда не фиксировался на письме. Одним из первых письменных памятников являются заговоры старинной рукописи (предположительно вторая половина XVI века), обнаруженной российским языковедом В. И. Срезневским в Заонежье. Его консультировал известный финский языковед Э. А. Сетяля, и они пришли к выводу, что нерусские записи, сделанные кириллицей, являются вепсскими. Позднее специалист по людиковскому диалекту карельского языка А. П. Баранцев после тщательного анализа текстов пришел к выводу, что эти нерусские тексты являются сплавом двух близкородственных языков южной Карелии – вепсского языка и людиковского диалекта карельского языка. Позднее А. П. Баранцев в делах канцелярии олонецкого губернатора обнаружил еще один, более поздний, памятник (середина XIX века). Это был рукописный словарь небольшого объема, составленный вытегорским исправником Ларионовым, который назвал свою работу «Лексиконом корельского языка». Детальный анализ показал, что в нем представлен куштозерский говор вепсского языка. Куштозерского говора теперь нет, поэтому данный материал весьма ценен для исторической диалектологии. Кроме того, он является свидетельством желания чиновников понять вепсскую речь, которая в первой половине XIX века была, очевидно, достаточно распространена и требовала неких знаний в ее области. Эти памятники были, по сути дела, записаны транскрипцией, которая использовала кириллицу, и здесь невозможно говорить о каких-либо зачатках орфографии. Впоследствии появилось достаточно много разного рода образцов речи, как отдельно изданных, так и использованных в научных трудах, которые при передаче вепсской речи транскрипцией использовали латиницу. Прежде всего, это труды финляндских ученых второй половины XIX века, Э. Леннрота (1853), А. Алквиста (1861), Х. Базилиера (1890), а также Й. Синнеи (1881), Х. Уйфальви (1875) и мн. др. Именно в них содержатся первые письменные образцы вепсской речи, записанные транскрипцией, с которой и начинается зарождаться орфография. Сама же письменная традиция уже с использованием некоторых правил орфографии возникла в 1930-е годы – в годы так называемой культурной революции. В основу литературного языка был положен средневепсский диалект, говор с. Пелуши. Группа разработчиков во главе с вепсом Н. И. Богдановым составляла учебные пособия, в основном, с использованием пелушского, а также некоторых других средневепсских говоров (шимозерских, пондальских, войлахотских). В первый период функционирования вепсской письменности было создано определенное количество новых терминов, которых недоставало языку вепсов: kand «падеж», kandluz «склонение, спряжение», openduzkirj «учебник», vajehnik «словарь», uks’lugu «единственное число», ailugu «множественное число», aikerdoita «умножать» и т.д. Наиболее удачные из терминов того периода используются и в настоящее время, в период возрождения вепсской письменности. В 1930-е годы было создано около 30 разного типа учебников. В основном они были переводными, и в них присутствовало много заимствований, поскольку другие говоры вепсского языка слабо принимались во внимание. Однако письменность была вскоре запрещена, некоторые учебники даже подверглись сожжению, а правила правописания в тот короткий период так и не успели закрепиться, так же как и не успела возникнуть вепсская литература. Вепсская письменность была возрождена в 1989 г. К названному периоду были уже детально известны особенности всех вепсских диалектов. В фонограммархиве Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН в Петрозаводске хранятся многие сотни часов магнитофонных записей. Изданы образцы вепсской речи в России и в Финляндии, а также большой диалектный словарь вепсского языка М. Зайцевой и М. Муллонен. Проведенная работа послужила серьезной базой для разработки правил орфографии новописьменного языка. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| История изучения вепсов | |
| Рубрики | |
| Вепсы, в числе западно-финских народов России, являлись почти единственным народом, совершенно не изученным до второй половины 20-х гг. ХХ в. В виду этого в 1926 г. в план исследовательских работ этнографического отдела Русского Музея и Академии истории материальной культуры была включена работа по изучению вепсов. Для работы были выбраны наиболее глухие районы Лодейнопольского уезда, а в 1927 г. работа была перенесена в верховье р. Ояти. Этнографическая работа, в виду отсутствия лингвиста-этнографа, велась преимущественно в области материальной культуры. Первые упоминания о веси находим у готского историка середины VI в. Иордана, жившего в северной Италии. В своем труде «О происхождении и деяниях гетов» он называет в списке народов, якобы покоренных готским королем Германарихом в середине IV в., северное племя «васинабронки» (Vаsinаbrоnkаs). Комментатор Иордана Е. Ч. Скржинская перевела термин «васинабронки», представив его, как «весь в местности Абронкас» (vаs in Аbrоnkаs). Польский историк X. Ловмяньский и академик Б. А. Рыбаков считали, что в термине «Абронкас» следует видеть искаженное название «Биармия» или «Пермь». Исходя из этого Б. А. Рыбаков полагал, что сочетание «васинабронки» следует переводить как «весь из Биармии». Более подробные сведения о веси дал германский хронист второй половины XI в. Адам Бременский. Его труд «Деяния епископов Гамбургской церкви», написанный в 1073–1076 гг., состоит из четырех книг, последняя из которых посвящена географии Севера. На основе данных, полученных, вероятно, от скандинавских мореплавателей, он пишет о северном племени вицци (Wizzi). Первым исследователем, отождествившим племя вицци или вису арабских источников с населением Белозерья, был академик Х. Д. Френ (1782–1851). Так же и финский этнолог И. Маннинен, считал, что слово «албаны» (аlbаni), означающее в переводе с латыни «белое», указывает на Белое озеро. Еще одному средневековому хронисту Саксону Грамматику принадлежит труд «Деяния датчан» («Gеstа Dаnоrаm»), созданный на рубеже ХII–ХIII вв. Он представляет компиляцию мифологических, фольклорных, поэтических и реальных сведений. В первой книге этого сочинения дан географический обзор Дании, Прибалтики, Скандинавии и сопредельных территорий, причем реальные факты перемежаются с вымыслом. Саксон Грамматик упоминает в нем народ «висины» (visinnus`), который историки идентифицируют с весью. Множество упоминаний о веси содержится в сочинениях восточных авторов. Наибольший интерес представляют сведения о веси в сочинениях Ахмеда ибн Фадлана и Абу Хамида ал-Гарнати, которые сами побывали в Булгаре на Волге. Секретарь посольства багдадского халифа в государстве Булгар Ахмед ибн Фадлан совершил путешествие по Волге в 921—922 гг. В своих записках он трижды упомянул о веси, называя ее со слов царя булгар «вису». Неоднократно упоминает о веси и древнейшая дошедшая до нас русская летопись «Повесть временных лет». Ее первая редакция была составлена около 1110–1113 гг. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Впервые Нестор упомянул весь в самом начале своей летописи, среди народов, живущих «в земле Иафета, сына Ноя»: «В странах же Иафета сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, емь, угра...». В летописи есть и первое датированное упоминание о веси. Под 862 годом значится: «Сказали (варягам) руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». В Воскресенской летописи XVI в., в сообщении о принятии Русью христианства говорится о том, что князь Владимир крестил «и мерьску и кривическу весь, рекше Белозерскую». Здесь, очевидно, имеются в виду группы веси в областях, сопредельных с территорией расселения кривичей и мери. Письменные источники VI – начала XIII в. позволяют сделать вывод, что весь в то время была могучим племенем, хорошо известным во многих странах Западной Европы, мусульманского Востока и, естественно, Руси. В IХ–ХI вв. весь принимала активное участие в политической и военной жизни Руси. В эпоху раннего средневековья весь приняла участие в формировании карельской народности, а также частично растворилась среди славянского населения. Упоминания о ней исчезают из письменных источников. В начале XIX в. существовало даже мнение, что весь вообще уже исчезла из числа народов России. Так, Н. М. Карамзин писал в примечаниях к первому тому своей «Истории Государства Российского»: «Весь, Меря, Мурома, наконец обратились в Славян». Вновь стало известно о вепсах благодаря академику А. Шёгрену. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Керамика | |
| Рубрики | |
| Изготовление глиняной посуды и мелкой пластики имело, судя по археологическим памятникам, многовековую историю. Орнаментированные глиняные сосуды, которые были изготовлены лепным и гончарным способом, а также глиняная зоо- и орнитоморфная пластика, стилистически сходная с поздневепсской игрушкой, были найдены в приладожских и белозерских археологических материалах. В XIX – первой половине XX в. керамическое производство сохраняло у вепсов большое значение. По сравнению с другими видами народного ремесла, рассчитанными на собственные нужды, гончарство имело у вепсов иные формы организации труда. Это были профессиональные крестьянские промыслы, продукция которых шла на сельские и городские рынки северо-западного региона. Гончарное производство было сосредоточено преимущественно в селениях по р. Ояти и в с. Рыбрека, расположенном на побережье Онежского озера. Гончарное производство, известное как «оятские промыслы», в XIX и в первой половине XX в. было сосредоточено в селениях Шапшинской волости Лодейнопольского уезда Олонецкой губернии. О размахе этих промыслов говорят следующие данные: дореволюционные материалы свидетельствуют, что за год мастеровые одного Сотского погоста Шапшинской волости вырабатывали для продажи более 400 тыс. гончарных сосудов. Позже, в 1928 г. в Оятском районе насчитывалось 194 крестьянских «горшечных». Это были двухраздельные бревенчатые постройки, в которых проходили формовка и обжиг керамических изделий. Гончарство у вепсов было семейным делом, в котором мужчины занимались формовкой и обжигом сосудов, а женщины и дети – подготовительными работами, а также лепкой мелкой пластики. Глиняные сосуды иногда орнаментировались несложными узорами. Рисунки наносились на тулово изделий разными способами: при помощи штампа или палочки, готовые изделия расписывались рожком с краской и кистью. Штампованные узоры состояли из простейших геометрических и изобразительных элементов – кружков, звездочек, птичьих лапок и пр. Рожок позволял получать рельефные узоры; кистью на верхней части тулова сосудов наносили многополосные волнистые и прямые линии, а также концентрические круги, схематичные розетки с белыми «тычками» вместо лепестков. Женщины и дети занимались также лепкой детской игрушки и мелкой пластики. Вепсская детская игрушка – это свистульки, представлявшие собой схематические образы птичек, коней, всадников, барашков и пр. Некоторые из этих образов встречались уже среди керамических изделий древнего Белоозера. Известна и камерная керамическая пластика вепсов – это реалистические образы крестьянских женщин и мужчин в народной одежде, а также близкие к натуре скульптурки водоплавающих птиц – уточек. Такая разновидность керамической пластики, в отличие от игрушки, – исторически более позднее явление. В послевоенный период гончарное производство в вепсских селениях постепенно пошло на убыль. В 1950–1960-е годы оно сохранялось еще в отдельных населенных пунктах, в частности – в селах Ефремково и Алеховщина. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Колдуны (нойды) | |
| Рубрики | |
| Самые непосредственные отношения с "лесной силой" имеют нойды (колдуны). Их бывает несколько на группу деревень. В 1973 г. на шесть деревень Kадвинского куста (Подпорожский район) было три нойды – двое мужчин и одна женщина. К нойдам обращаются, если теряется скот, заблудятся в лесу люди, когда долго болеют и в разных других случаях. И нойды «помогают». Рассказывают, что «метц-ижанд» (лесной хозяин) подчиняется нойдам, выполняет их требования. В д. Ладва Подпорожского района рассказывали, что местная нойда – А. З. Наумова (1887 г. рождения – маленькая старушка) очень строго разговаривает с лесным хозяином, порой кричит на него, ругает. При помощи нойды происходит также договор – «отпуск» – пастуха с «лесной силой». Он делается в строгой тайне в присутствии нойды. Пастух принимает на себя на весь пастуший сезон одно из следующих обязательств: 1) не стричь волос, ногтей, не бриться; 2) не перелезать под изгородью, а перепрыгивать через нее; 3) не ломать в лесу ничего живого, не жечь костров; 4) не резать ничего живого. «Обход» наговаривается на пастуший рожок, на кнут, на ремень и т.д. Затянет пастух на себе ремень вечером – стадо собирается. «Лесные силы» берут на себя обязательство не трогать стадо – помогать пастуху. Если же отпуск нарушается пастухом, то случается беда. П. Д. Морозов (1926 г. рождения, д. Сидорово Бокситогорского р-на) в 1971 г. рассказал, что он в юности, будучи пастухом, нечаянно нарушил «отпуск». И у него на глазах волки порезали часть стада, остальной скот загнали в болото и разогнали по лесу. При том один волк бегал прямо около него и заглядывал в глаза, как будто говорил: «Что же ты наделал?». Только с помощью стариков и нойды удалось собрать оставшееся стадо. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Колыбельные песни | |
| Рубрики | |
| Чтобы младенец уснул, его укачивали и пели колыбельные песни. Тексты вепсских колыбельных песен обычно содержали мечту о том, что ребёнок скоро вырастет и станет хорошим человеком, а также представления о сне как особом существе, которое придет к малышу, ласково называемому в песне «птичкой»: Surud, burud kulutas, Lesnikad-ne ajatas Vouktou-grivou heboizou Dubovejou korjeizou, Ilici-se puudoizes, Aleici-se aideizis. Linduizele minun Unuded-ne vedetas. Колокольчики, бубенчики слышны, Лесники-то едут На белогривой лошадке На дубовых санях, По полюшку, Под изгородями. Птичке моей Сон везут. К сожалению, вепсские колыбельные песни не собирались исследователями систематически, а случайно записанные фрагментарные тексты до сих пор не опубликованы. В настоящее время этот жанр вепсского фольклора практически полностью забыт вепсами. Так, во время экспедиции 1997 г. в с. Пяжозеро удалось записать только одну колыбельную песню (в двух вариантах), которую помнили две пожилые женщины. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Комплекс одежды с юбкой | |
| Рубрики | |
| На рубеже XIX-XX вв. женский костюм с сарафаном постепенно разрушается под давлением нового комплекса - с юбкой и кофтой. Этот процесс происходит неравномерно на вепсской территории. Первоначально он затрагивает район развитого отходничества - вепсское Прионежье. В 50-60-е годы XX в. здесь уже не было ни одного жителя, помнившего о сарафане на лямках. Это даже дало повод исследователям сделать вывод об отсутствии сарафана у северных вепсов. Среди южных вепсов, напротив, сарафан оставался достаточно долго в обиходе местного населения. Здесь еще в 80-90-е годы XX в. пожилые жители хорошо помнили об этом виде одежды. Началом изменений явилось появление в сарафанном комплексе кофты-казачка (kazack, bask, koft) с широкими рукавами и высоким стоячим воротником, которую вепсские женщины стали носить поверх сарафана. Кофту шили из ситца, коленкора, гаруса и других покупных тканей. Позже вместо сарафана стала одеваться широкая длинная юбка из 5-6 полотен с нашитыми по низу тремя или четырьмя оборками. Процесс замены сарафана юбкой отразился в народной терминологии. Так, прионежские вепсы, наряду с новым названием одежды - dubk, значительно чаще использовали для ее обозначения название предшествующего ей элемента одежды - sarafon. Такое же явление наблюдалось у белозерских вепсов: названием krasik они обозначали как сарафан, так и юбку из набивного полотна. Казачок и юбка, сшитые из материала одного цвета (малинового, ярко-голубого, светло-зеленого и т.д.), составляли пару (para). Сзади казачка по талии завязывалась бантом лента, которая обязательно была не в тон пары. Поверх юбки повязывались передники. Праздничные передники, одеваемые на пару, шились из кашемира, обычно черного цвета, обшитые кружевами. Некоторые виды верхней одежды вепсянок были такими же, как у мужчин, другие - специфически женскими. Женщины тоже носили кафтаны. Но они делались несколько короче мужских и с клиньями, пришитыми по бокам. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Кузнечные изделия | |
| Рубрики | |
| Кузнечные изделия (ножи, огнива, ключи), которыми пользовалось население р. Ояти в X–XIII вв.,разнообразны. Было проведено металлографическое исследование структуры кузнечных изделий и получены интересные результаты. Оказалось, что использовались те же технологические схемы, что и в древнерусском кузнечном ремесле. Наиболее распространена, хотя и чрезвычайно трудоемка, технология трехслойного пакета. В центре изделия с выходом на лезвие располагалась стальная полоса, а по бокам – две железные. Получалось самозатачивающееся лезвие. Однако стремление к рациональному расходованию металла привело к более экономичной технологии: вварка стального лезвия в железную основу, торцовая наварка стального лезвия на железную основу предмета (со временем стальная полоска утончалась). Изготовлялись цельностальные клинки и цельножелезные изделия. Широко применялась термическая обработка. Оятские кузнецы осваивали позаимствованную у ладожских мастеров сложную технологию. В пользу местного изготовления ножей свидетельствует наличие брака. Так, у шести ножей сделанных по схеме трехслойного пакета, лишь на одном кузнец ошибся – вместо центральной стальной полосы вставил железную, в то время как по краям наварил высокоуглеродистую сталь. В местных же традициях выполнены пластинчатые кресала. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Курганы | |
| Рубрики | |
| Юго-Восточное Приладожье и район Прионежья (реки Сясь, Тихвинка, Капша, Паша, Воронежка, Оять, Свирь, Олонка, Тулокса, Видлица и северное побережье Онежского озера) в X – XIII вв. были территорией сосредоточения курганов – погребальных памятников, оставленных прибалтийско-финским населением, по мнению большинства исследователей, предками современных вепсов, до сих пор живущих на р. Ояти. Очень важным для доказательства принадлежности оятских курганов летописной веси является исследование гидронимии р. Ояти. Самыми древними оказались саамские названия водных объектов, за ними по времени идут вепсские гидронимы и, наконец, русские, которые появляются примерно в XI–XII вв., но их немного. Курганы р. Ояти X–XIII вв. полнее, чем памятники других районов Юго-Восточного Приладожья и Прионежья, характеризуют культуру древних вепсов. Курганы – небольшие округлые насыпи высотой 0,6–3 м, диаметром 5–12 м (иногда и больше) – содержат захоронения умерших. По представлениям той поры, умирая, люди меняли только жилище и в загробном мире продолжали ту же жизнь, что и на земле, поэтому умершего сопровождали те же вещи, которыми он пользовался при жизни. Женщина погребалась в праздничной одежде, украшенной бронзовыми и серебряными ювелирными изделиями, мужчина – с оружием. Внутреннее устройство кургана с очагом, сопровождавшимся бытовым инвентарем, напоминало жилище. К середине 1980-х на р. Ояти раскопано 247 курганов, содержащих богатый инвентарь. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Лексика вепсского языка | |
| Рубрики | |
| Основную часть вепсской лексики составляют слова общефинно-угорского (аhttа - "развешивать", еladа - "жить", jaug - "нога", tа - "земля", kuldа - "слышать" и т.д.), прибалтийско-финского (hul’ - "губа", kоrv - "ухо", janis - "заяц", аsttа - "идти" и т.д.) и собственно вепсского периодов (cigicаinе - "черная смородина", jоnikаinе - "голубика", cарtа - "резать", cibudа - "качаться" и т.д.). Корневых слов вепсского периода не очень много. Заметное место занимают многочисленные древние заимствования: балтийские (lоhi - "лосось", hеin - "сено", hеrnеh - "горох", kirvеz - "топор", hеit - "родня", hаtbаz - "зуб" и т.д.), германские (hutаl - "хмель", tеrd - "мережа", аhj - "очаг", kuld - "золото", rаhа -"деньги" и т.д.) и славянские (gоtin - "гумно", lava - "хлев", sirр - "серп", аzrаg -"острога", ikun - "окно", раgаn - "поганый, язычник", rist - "крест" и т.д.). Немало русских заимствований и более поздних периодов как из севернорусских диалектов, так и из литературного языка. | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Люлька | |
| Рубрики | |
| До момента вставания ребёнка на ноги его главным местом обитания в избе была люлька (katte, kattud, baju). Люлька мастерилась отцом или дедом новорожденного, а затем передавалась по наследству от старших детей к младшим. На территории проживания северных вепсов наибольшее распространение получили колыбели в виде четырехугольного ящика, несколько расширенного к изголовью, у средних и южных вепсов – зыбки, плетеные из бересты. В люльке всегда прятали различные обереги для ребенка: медвежий коготь, хлеб или железный предмет. В некоторых вепсских деревнях в люльку клали сороку с ячменными зернами, чтобы ребёнок рос каждый день, как «росток ячменного семени». | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Морфология вепсского языка | |
| Рубрики | |
| По морфологическому типу вепсский язык - типичный агглютинативный. Каждая грамматическая категория имеет в нем свои морфологические показатели, которые присоединяются к основе слова друг за другом, образуя цепочку аффиксов, у каждого из которых есть свое место и значение. В именах (существительных, прилагательных, числительных, местоимениях) на первом месте находятся корневая морфема, затем показатель числа, падежа, притяжательной суффиксации (например, sizаrе-lе-iz - "твоей сестре", где sizаrе- - основа слова, -lе- -показатель падежа, -iz - притяжательный суффикс). Кроме того, у прилагательных в форме компаратива или суперлатива после корневой морфемы следует показатель степеней сравнения, а затем уже показатель числа и падежа (vаnhе-mb-i-lе - "старшим", где vаnhе- - основа прилагательного, -mb- - показатель сравнительной степени, -i- - суффикс множественного числа, -lе - падежное окончание). В глагольных словоформах на первом месте также корневая морфема, затем показатель времени, наклонения, лично-числовой показатель (например, аndа-izi-n - "дал бы", где аndа- - основа глагола, -izi- - показатель сослагательного наклонения, -n - лично-числовой показатель). Наряду с этим в вепсском языке можно наблюдать и некоторые явления аналитического порядка (превосходная степень, сложные глагольные формы), чередования звуков в корневой морфеме и т.д. | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Мужская одежда (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Основу традиционного мужского костюма вепсов составляла рубаха (paid) из домотканого холста. Рубаха имела туникообразный покрой, который создавался с помощью довольно простых операций: полотнище ткани перегибалось через плечи, на перегибе делалось отверстие для головы, к основе ткани пришивались прямые рукава, под них подкладывали ластовицы (lastovic). Такая рубаха имела на груди прямой или косой (с левой стороны, как у русских) разрез и воротник стойку. В прошлом веке мужские белые домотканые рубахи украшались вышивками. В конце XIX столетия эта традиция сохранялась только по отношению к «венчальным» рубахам жениха. Венчальные рубахи богато орнаментировали красными хлопчатобумажными нитями по подолу, вороту и рукавам, а под рукава подшивали кумачовые ластовицы. Такую рубаху для жениха, как правило, шила и вышивала невеста, у южных вепсов - его крестная мать. В конце прошлого века мужские рубахи в вепсских деревнях обычно красились в красный или синий цвет. Шились также рубахи из пестряди в сине-белую клетку (по 5-6 ниток на каждый цвет). Ворот мужских рубах скреплялся с помощью застежек со спирально скрученными концами. Обязательный элемент костюма – кожаный пояс, украшенный несколькими железными или бронзовыми бляшками. Концы пояса оформлялись кольцом и пряжкой, часто орнаментированными. В древности среди вепсского мужского населения был распространен обычай ношения поясного ножа, который обычно находился у правого бедра. Такая манера ношения ножа до недавнего времени сохранялась у вепсов и карел-ливвиков. Основные виды вепсской мужской одежды, очень сходные с русскими, дополнялись мелкими деталями прибалтийско-финского происхождения, что придавало вепсскому мужскому костюму своеобразный этнический колорит. Мужчины вепсы в прошлом носили шейный платок (kaglanpaik). Аналогичный платок встречается также в традиционном костюме финнов-суоми, саамов, эстонцев, карел, коми-зырян и некоторых других народов Севера. На вепсской свадьбе невеста дарила жениху шелковый шейный платок, завязанный узлами, который он не снимал до конца церемонии бракосочетания. Прежде мужчины вепсы, как и карелы и эстонцы, умели вязать шерстяные рукавицы и носки без пятки с помощью одной медной или костяной иглы с отверстием посередине. Туникообразные рубахи мужчины носили навыпуск, подпоясывая плетеным, вязаным или кожаным поясом. Мужская поясная одежда вепсов (примерно до середины XIX в.) - нижние и верхние домотканые штаны (kadjad, kadgad) белого цвета, с узким шагом, на талии затягивающиеся шнурком, продернутым в верхней кромке. Очень нарядными у вепсов были венчальные штаны жениха. По покрою они не отличались от будничных, шились из белого тонкого сукна, а по низу штанин украшались широкой орнаментальной полосой (примерно 18-20 см) из красных нитей или нашитыми разноцветными ленточками и бахромой. Со второй половины XIX в. в мужской поясной одежде вепсов происходят изменения. При пошиве верхних штанов белый холст заменяют ткани фабричного производства темного или серого цвета. В начале XX в. появляется новый вид верхних штанов - узкие суконные брюки (stanad) с разрезом и застежкой на пуговицах спереди, а белые домотканые штаны (kadjad, kadgad) используются только как нижнее белье. В этот же период времени праздничный гардероб вепсского мужского населения пополняется костюмом, состоящим из «пары» (пиджака и брюк) или «тройки» (пиджака, жилетки и брюк). Такой костюм одевается с рубахой-косовороткой из ситца или кумача. Новые виды одежды мужчины приобретали во время отхожих промыслов в города или заказывали у местных или заезжих портных. Известно, например, что в начале ХХ в. северновепсские деревни посещали портные из русского с. Пидьма. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Мужские головные уборы вепсов | |
| Рубрики | |
| Мужскими головными уборами были в зависимости от сезона заячьи или овчинные шапки-ушанки (sapug) домашнего производства, скатанные из шерсти колпаки, шапки с плюшевым конусообразным ободком, покупные фуражки (furask) c козырьком и околышем, к которому прикреплялась тулья. Свадебная фуражка жениха отличалась особыми украшениями: нашитой поверх тульи «звездой» из разноцветных лент или тряпочек, а также прикрепленной к околышу лентой с бантами и пуговицами. В некоторых вепсских деревнях, в основном, там, где был развит валяльный промысел (например, у исаевских вепсов), были распространены войлочные шляпы с неширокими полями. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Надмогильные знаки | |
| Рубрики | |
| При оформлении надмогильных знаков соблюдаются весьма древние обычаи, которые к тому же различаются в разных группах вепсов. Северные вепсы после погребения в ноги покойному втыкали носилки, на которых его принесли на кладбище. Верхние концы носилок возвышались над могилой примерно на метр. После сорокового дня, а раньше - на годовщину, их выдергивали и на это место устанавливали крест. И сейчас еще помнят, что «раньше крестов не ставили, а стояли палки, пока не сгниют». Вытащенные палки оставались на кладбище приставленными к деревьям, уносить их куда-либо строго запрещалось. У южных и средних вепсов в ноги покойному втыкалась одна жердь. После сорочин ее также обычно заменяли крестом, хотя это делалось не всегда. У южных вепсов крест иногда заменяла можжевеловая палка. «Кресты всякие были – самые простые – можжевельник высушить, окорить – вот тебе и крест». На могилах крещеных детей и особенно девушек сажали кусты можжевельника, которые украшали разноцветными ленточками и тряпочками. По мнению молодежи и лиц среднего возраста, парные палки на могильных холмах у северных вепсов и «палочки» у средних и южных вепсов ставятся для «знака» или для поддержки венков. Но среди пожилых и знатоков обряда бытуют иные объяснения. Северные вепсы считают, что палки необходимо втыкать по той причине, что те являются собственностью покойного и, следовательно, должны быть при нем. Очень любопытное и неизвестное по литературным данным объяснение назначения надмогильной «палочки» приводят средние и южные вепсы. С ее помощью поддерживается до сорокового дня связь покойника с миром живых: «по палке душа поднимается», «через нее и разговор с покойником», «до сорочин ход ему оставлен», «дорогу оставляют покойнику». Верили, что отпевание доходит до умершего именно по отверстию, образуемому после снятия палочки: «раньше поп придет на могилу, отпевает в эту дырочку, отпевание пойдет туда». При заочном отпевании полагалось отпетую землю сыпать в это отверстие: «землю отпоют, когда палочку снимут, землю туда опустят», или, если отпевали до сорочин, «палочку пошатаешь – туда и насыпешь». | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
