Тематические группировки
/
справочник "Малочисленные коренные народы Ленинградской области" /
народы /
Вепсы
| Поклонение лесному хозяину («метц-ижанду») | |
| Рубрики | |
| Лесные и водяные «силы» обобщены в антропоморфных образах лесного и водяного хозяев – повелителей духов леса и воды. Они являются «силой», с которой считаются до сих пор. Лесного хозяина («метц-ижанд») представляют в виде человека то очень высокого «ростом с большую ель», то маленького, «с куст можжевельника», то в виде молодого мужика – черного, лохматого, то (чаще) в виде маленького старичка. Показывается он людям очень редко, иногда во сне. В д. Ладва Подпорожского района Н. С. Чарандова, 1910 г. рождения, рассказывала, что видела «метц-ижанда», когда ее в лесу из седла сбросила лошадь и она, упав, потеряла сознание. В это время «он» и подошел, и стал ее рассматривать и что-то бормотать. Он (в ее рассказе) – маленький, седенький, с длинными кудрявыми волосами, в колпачке (как у священника). Одежда у него застегнута не так, как у людей, а наоборот. У лесного хозяина есть жена, дети. Женою его может быть обыкновенная женщина. В лесу живут и другие духи. Зла людям особого они не делают, но с ними надо быть вежливыми, ночуя в лесу, спросить разрешения: «Лесные хозяева, позвольте переночевать!», нельзя также ложиться спать на лесной дороге. И. С. Фадеев, (1900 г. рождения), житель д. Ладва Подпорожского района, рассказывал: «Моя бабушка говорила, что если в лесу – чтобы не ложился спать на голой дороге. А я взял, набрал хворосту и лег. Только заснул, во сне чую, мужик говорит: «Чего разлегся, вставай!» и за ноги подергал. Проснулся – никого. Второй раз как будто на лошадях подъехали и опять за ноги дергают с силой. На третий раз я уже сам ушел. А так бы наехали». Раньше лесному хозяину оставляли на пеньке небольшие приношения – калитку (вид пирога), немного каши, блины. Вообще все информаторы утверждают, что лесные духи – добрые. Об этом упоминается в литературе: «Лесной хозяин – добрый дух и довольно благожелательно относится к вепсу, лишь его три года худо не поминай, а в особенности его жену «тойне поль» (другая половина). Ну, а если каким-либо образом рассердишь «метц-ижанда», то предохранить себя от его действий можно лишь путем бегства куда-либо в бурьян, где необходимо как можно скорей схватиться за эту растительность, называемую «роудыг», и тогда сила лесного хозяина парализуется». | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Поминки | |
| Рубрики | |
| После погребения на кладбище устраивали поминки. У северных вепсов раньше обязательно брали с собой кутью, но теперь это делают редко, поэтому традиция поминальной трапезы на могиле исчезает. Уже появились сведения о том, что на могиле «ничем не поминают». Средние вепсы (вологодские и оятские) кроме кутьи приносили кисель. Только в Ладве поминали одним яичным «блином» (munakurs), который делился на кусочки по числу присутствующих. У южных и их соседей средних вепсов (тихвинских) обязательны были кутья, кисель и вареные яйца, а у сидоровских – и сусло. Разрешалось приносить и другую еду – рыбники, колобы и даже «стопочку». Нельзя поминать лишь мясными кушаньями. Еду вепсы Вологодской области раскладывали на поминальной доске или полотенце, иногда на разостланном на доске полотенце, а вепсы Ленинградской области – только на доске. В Ладве яичный «блин» разрезался прямо на доске. У южных вепсов свежую могилу закрывали хвоей и на ней располагали еду. Существует поверье, что после поминок надо сразу уходить с кладбища, не заходя на другие могилы, – «все покойники встречают, встали хоронить», а членам семьи умершего «нельзя до сорочин на чужие могилки заходить». Поминки в доме покойного сейчас устраивают повсеместно. Раньше они проводились значительно скромнее, лишь для близких. Только у южных вепсов, судя по высказываниям пожилых информаторов, прежде поминок в доме совсем не справляли – их заменял обход односельчан с решетом, наполненным поминальной едой – кутьей, киселем, вареными яйцами. Так сейчас справляют здесь 9-й и 20-й день. Состав поминальной еды по группам вепсов несколько различался. Обязательными везде считались кутья и кисель, но особенно кушанья из яиц: у южных вепсов подавались вареные яйца, у средних и северных готовился яичный «блин». Кроме того, южные вепсы варили сусло, а средние и северные пекли масленые блины с толокном. Кутью принято было подавать в начале поминок, а кисель – в конце. После этого трапеза кончалась, оставшуюся еду раздавали беднякам. На поминках у северных и части средних (озерских) вепсов покойнику за столом места не оставляли. Здесь еда и питье готовились для него только до выноса и вновь лишь на сороковой день: «провоженный, так и не ложут», «у нас, когда вынесут, и чашку разбивают и больше места не выделяли, но на 40-й день ложут». У остальных вепсов покойнику, как почетному гостю, на углу стола клали ложку, выпечку. Через угол, где якобы сидел покойник «нельзя никому проходить, иначе прогонишь покойника». Весьма любопытно, что еда и ложка покойного должны быть закрыты, «чтобы невидимкою ел». Южные и средние вепсы Ленинградской области ложку и колоб клали под скатерть, а вологодские – закрывали сверху яичным «блином», называя прикрытую блином еду для покойника – panafid. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Порученье | |
| Рубрики | |
| «Порученье» («рукобитье») назначалось на один из ближайших дней после первого визита сватов. В доме невесты помимо обычной праздничной еды готовились специальные (ритуальные) блюда: яичница и сканые (тонкие) пироги в форме полумесяца. Стол накрывали в переднем углу, сначала пили чай, потом подавался обед. Невеста обходила гостей со стаканом водки. Жених должен был опустить в него кольцо или серебряную монету, «чтобы брак был так же крепок, как крепка водка, и так же светел, как светло серебро». После угощения все выходили из-за стола, оставались только отец жениха и отец невесты. Со стола все убирали, накрывали лучшей скатертью, ставили солонку и круглый хлеб. Перед иконами зажигали свечу. Отцы вставали за столом друг против друга. Затем отец невесты надевал шубу или кафтан или «пинжак» и шапку. Таким же образом одевался и отец жениха. Одевшись по-торжественному и молча, тот и другой надевали на правую руку рукавицы и через стол три раза ударяли друг друга по руке в знак заключения союза, и через стол же троекратно целовались. После рукобитья кто-либо из родственников невесты брал дугу с колокольчиком и звонил, возвещая этим о совершившемся. В некоторых деревнях «порученье» совершалось несколько иначе: со сватами велся торг, невеста ставила на стол блюдо, на которое они выкладывали крупную купюру. Когда торг заканчивался, зажигали свечу перед иконами, все молились. Затем отцы жениха и невесты пожимали друг другу руки через полы кафтанов, а крестный невесты звонил в колокольчик и объявлял: «Поручена!» После этого невесту впервые накрывали платком – так, чтобы угол платка закрывал голову и часть лица или полностью все лицо. На «порученье» начинались причитания невесты. Причитывать ей помогала «vodii» (водящая, вожатая); во время исполнения причитаний две женщины водили невесту под руки. Если не было в живых кого-то из родителей, невеста в сопровождении плакальщиц выходила на крыльцо и звала умершего на «порученьице». Затем возвращалась в дом, плачеи или «vodii» водили ее посреди избы или вдоль половиц от стола к двери, туда и обратно с причитанием, в котором выражалось сожаление по поводу предстоящей разлуки с родным домом. Для исполнения причитаний вепсы использовали как родной язык, так и русский. Под конец «порученья» жених передавал невесте сладости и вино для угощения девушек на девичнике. Невеста дарила ему полотенце и платок, который тут же повязывался ему на шею. Отцу жениха в качестве подарка также вручалось полотенце, матери – рубаха, повойник, другим членам семьи – пояса и т.д. За дары все давали невесте деньги. Помимо даров девушка давала жениху что-нибудь из своих вещей в залог, например, шелковый платок, который в случае, если она передумает, мог женихом и не возвращаться. На «порученье» назначался день свадьбы – обычно через одну-две недели. Сваты ехали домой под звон бубенцов и поддужного колокольчика. Этот звон возвещал об удачном сватовстве. В течение предсвадебной недели проводилась подготовка к свадьбе, каждый вечер устраивались молодежные вечера. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Поселения вепсов | |
| Рубрики | |
| Основными типами вепсских поселений в настоящее время являются деревни (кюля, пагаст) и лесные рабочие поселки. Последние появились лишь в середине 1930-х г. По наиболее ранним сведениям, до XVI в. у вепсов преобладали однодворки или поселения в два-три двора. Позже возникают деревни, причем более ранний тип заселения – речной и озерный, что отразилось и в названиях деревень (Шимозеро, Ярьвьозеро, Рыбрека, Гимрека). С XVIII в., а особенно с середины XIX в. возникает водораздельный или сележный (от селъг – хребет, спина, возвышенность) тип заселения (деревни строились «при колодцах»), что связано с развитием дорожной сети и гужевого транспорта. В XIX в. возникла, а затем особенно усилилась тенденция к образованию сросшегося гнездового типа расселения, когда ряд деревень сливается в единое поселение, которое имеет обычно название с характерными суффиксами – прибалто-финским – ла или русским – чи,– ичи (ср. Корвала, Нойдала, Корбиничи). Значительная часть вепсских деревень отличается беспорядочной планировкой жилых и хозяйственных построек. В прибрежных деревнях преобладало рядовое расположение дворов, что определялось географическими условиями. Со второй половины XIX в. начинается перепланировка многих поселений, в результате которой они приобретают уличную форму. Особенно интенсивно этот процесс протекал в годы советской власти. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Послеродовые обряды | |
| Рубрики | |
| По времени рождения младенца, его первому поведению вне материнской утробы и физическим особенностям судили о его дальнейшей судьбе. Например, северные вепсы рассматривали апрель «обманчивым» месяцем. Если ребенок родился в апреле, к тому же 13 числа, то жить не будет. В некоторых вепсских деревнях сохранились приметы, связанные с лунным календарем, где новолуние считалось признаком долгой жизни, а ущерб луны и конец недели – короткой. Универсальная оппозиция верх – жизнь, низ – смерть лежала в основе приметы, по которой наблюдали как падал ребёнок на подстилку: лицом вверх или вниз. «Пустоглазый» ребенок, то есть без «мяса» в уголках глаз, а также с синюшным оттенком кожи не был жильцом на этом свете. Не к добру рассматривалось и появление ребёнка с зубами. Напротив, радость вызывало рождение младенца в околоплодной оболочке – «рубашке» (paideine). Рубашку в высушенном виде хранили в укромном месте. Вепсы, как и русские и карелы, полагали, что наиболее действенную помощь она может принести в судебных делах. В вепсских патриархальных семьях, где власть принадлежала мужчинам, рождению мальчиков радовались больше. К тому же с появлением сына семья получала от общины на него земельный надел, а с появлением дочери этого не происходило. Девочки, особенно если в семье не было ни одного мальчика, вызывали меньшую радость. Со временем они покидали родной дом и им требовалось много нарядов и приданое, которое в бедной семье невозможно было дать за каждой дочерью. Явное предпочтение рождения мальчиков отразилось во многих вепсских обрядах родильного цикла. В северновепсской группе, например, если в семье рождался сын, то родители на вопрос односельчан: «Кто родился?», – громко кричали: «Сын!». В случае рождения дочери их ответ звучал тихо: «Дочь». Было принято завернутого в пеленки мальчика обвязывать шерстяной веревкой, а девочку – ситцевой. Таким образом, признаки полового статуса человека, полученные при рождении, получали дополнительную социальную и культурную маркировку. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Постройки, жилище древних вепсов | |
| Рубрики | |
| Древние вепсские постройки, вероятно, возводились столбовой техникой. Пережитком их являются распространенные у некоторых групп вепсов и карел-ливвиков постройки для детских игр – кода (ср. финск. kota; саамск. kata; ливск. koda; морд, kudo и т. д.– термины, которыми в финских языках обозначаются наиболее архаичные, иногда шалашевидные постройки). На следующей ступени жилищем служили срубные постройки полуземляночного типа. Дальнейшее развитие, видимо, пошло по линии выделения специализированных построек: с одной стороны, жилой черной избы (муст пертъ) с очагом, а затем с печью без дымохода, а с другой стороны – отдельных хозяйственных строений (риги – ригъ, бани – кюлъ-бетъ, амбара – айт). В. И. Равдоникас, изучая жизнь вепсов Тихвинского уезда, которые заселяли северо-восточную часть Тихвинского уезда (Борисовщинскую волость, восточную половину Лукинской, почти всю Пелдушскую и часть Красноборской) вместе с прилегающей местностью Белозерского и Лодейнопольского уездов, отмечает следующие детали их построек: он указывает, что крыши были чаще соломенные, по окнам нередки резные и расписные наличники, очень оживляющие вид избы. Балкончик у слухового окна, и особенное резное крыльцо сбоку, – милая архаичная особенность чухарской избы, к сожалению уже исчезающая. На таких балкончиках висели обыкновенно вяленое мясо и рыба, – продукт убийственный для непривычного желудка, у чухарей же считающийся роскошью и употребляющийся по праздникам для гостей. К избе (через сени) примыкал двор для скота с сараем сверху, с сарая наружу шел "спуск" или "въезд". Часто строились особо, вблизи от дома, клети или закрома для хранения разной клади и продуктов, на клети навешивались колоссальные замки – наличники у этих клетей; из них ни одного нет позднее XVIII в. Чухарская изба внутри на четверть занята печью, – фамильным очагом, – и прокопчена насквозь дымом. Когда зимним морозным утром хозяйка растопляет такую печь, – на постороннего свежего человека это производит кошмарное впечатление, особенно, если ветер мешает сразу установиться хорошей тяге в дымовое отверстие потолка (т. н. «хайло»). Изба наполняется удушливым едким дымом, от которого свободна только нижняя часть избы аршина на полтора от полу. Если хочешь спасаться от дыма, ложись на пол или садись на корточки. Чухари же не обращают на дым ни малейшего внимания и спокойно делают свое дело, мелькая, как тени в дыму, при красных отблесках растопляющейся печи. Печь в черной чухарской избе очень часто не из кирпича сложена, а сбита из глины на деревянном основании и только кое-где облицована кирпичом. Нередко печь заменяет баню и потому делается особо просторной. Вдоль стен по всей избе, начиная от двери и кругом до печи, тянется сплошная лавка, а над лавкой идет такая же длинная полка, где сложена всякая утварь, – рукавицы, шапки, горшки, топоры и пр. В красном углу против печи устроено тябло или божница с почерневшими иконами, под божницей стоит стол со скамейками, а где-нибудь неподалеку самодельный шкаф посудник. Если в семье есть грудной ребенок, посредине избы красуется берестяная люлька на очепе. Около печи у входной двери поставлен чан для выливания помоев, – а где-нибудь рядом кадка с водой. Вот и вся скудная обстановка чухаря. Кроватей обычно нет, т. к. спать полагается либо на печке, либо на полу, либо на полатях, если они устроены. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Почитание животных | |
| Рубрики | |
| В верованиях вепсов можно проследить и очень неясные остатки почитания животных, птиц, рыб. Птица – часто встречающийся мотив вепсской вышивки. Иногда это фантастические птицы, а чаще – известных видов, например, глухарь на полотенцах южных вепсов. Возможно, это связано с остатками тотемизма, а также с верой в птицу-душу: «Душа-птица – это представление, хорошо знакомое многим народам. ... Птицы-души населяют нижний мир. Из царства мертвых они могут вернуться на землю и попасть, в чрево женщины. Тогда женщины делаются беременными». Подобное представление о душе есть у коми-зырян: «У каждого человека есть свой невидимый двойник, или внешняя душа – орт. По некоторым сведениям, этот орт может воплощаться в птицу. Сходное представление об орт есть у обских угров». Не об этом ли факте говорят изображения птиц на самых старых могилах кладбища на Пелушском погосте (Бокситогорский p-н), которые удалось видеть в 1971 г.? Также, как и кресты, птицы вырезаны из дерева. Почтительное отношение сохраняется к медведю, волку и щуке. Щучью голову иногда прибивают над дверью (д. Белая Бокситогорского р-на), а также надевают на пояс жениху во время свадьбы для охраны его половой силы. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Появление зубов у ребенка | |
| Рубрики | |
| Если сравнить три периода детства (младенческий, детский от одного года до 8-10 лет и подростковый), выделяемых вепсской возрастной периодизацией, то окажется, что наиболее ритуализированным у вепсов являлся первый год жизни ребёнка. Особенно многочисленными были поверья и обряды, в которых отразились народные представления о хрупкости и незащищенности новорожденного и страх за его жизнь. Возникновение подобных представлений было связано, прежде всего, с высокой в прошлом детской смертностью, особенно в младенческом возрасте – в том числе и в вепсских деревнях. У вепсов, как и практически во всех культурных традициях, наиболее уязвимым от воздействия различных вредоносных сил ребёнок считался до появления у него первых зубов. В этот опасный период вепсы выполняли ряд запретов: никому, кроме членов семьи, ребёнка не показывали, чтобы избежать воздействия сглаза, порчи, злых духов; не подносили его к зеркалу, ибо, по народным поверьям, его могла обменять нечистая сила. Чтобы зубы легко прорезались, младенца не перевязывали поясом. Выделение такого важного момента в физическом развитии человека, как появление первых зубов, по-разному объясняется учеными. По мнению А. Вилкуны, исследовавшего этот вопрос на материалах Финляндии, восточной Карелии и Лапландии, от зачатия и после появления на свет ребёнок находится в особо опасном положении, так как не имеет своего духа-хранителя. В этот период ребёнка определяют как «безымянного», «некрещеного», «без духа-хранителя», «беззубого». С обретением духа-хранителя ребенок становится личностью. Внешним признаком его нового состояния считается появление первых зубов. Вполне возможно, что такие представления в далеком прошлом были известны и вепсам. Определения ребенка «безымянный» и «некрещеный» встречаются и в вепсских заклинаниях. Но в отличие от большинства прибалтийско-финских народов, у вепсов пока не зафиксирован термин, обозначающий духа-хранителя ( ср. фин. haltija, сев. кар. haltie, ливв. haldie, люд. halgi, вод. altia, altiaz, эст. haldjas). По поводу значимости появления первых зубов существует и другая точка зрения, изложенная в ряде статей. Ее основу составляют представления о душе или жизненной силе человека. Каждый человеческий орган обладает различной жизненной силой. Особенно насыщены ею части тела, способные длительно сохраняться уже после смерти человека (кости, зубы) или вновь возрождаться (ногти, волосы). Следовательно, с появлением зубов ребенок становится более жизнеспособным. Согласно этой точке зрения, жизненная сила сохраняется и в выпавших зубах, а при их потере человек слабеет. И действительно, выпадение молочных зубов также являлось опасным моментом в жизни ребёнка. Вепсы принимали меры, чтобы они не достались чужому человеку или злым силам. У южных вепсов мать первый выпавший молочный зуб ребёнка должна была съесть (по народным объяснениям, чтобы потом у ребёнка не болели зубы). Вепсы повсеместно, как и соседние народы, каждый выпавший молочный зуб малыша выбрасывали за печь со словами: «Мышка-норушка! На тебе деревянный, дай мне костяной!». Это действие, видимо, когда-то имело древний магический смысл. Печь была центром «своего» пространства –дома. «Хозяином» и покровителем этого дома считался домовой, который часто представлялся в облике мыши (крысы) и располагался за печью. Не только зубы, но и ногти, и волосы являлись признаками увеличивающейся жизненной силы ребенка. По вепсским поверьям, ребенку не был страшен сглаз, когда у него вырастали волосы. Поэтому в течение первого года жизни вепсы придерживались запретов стричь волосы ребёнку и обрезать ногти (их откусывала мать), чтобы не укоротить его жизнь. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Причети (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Вепсы относятся к народам с особенно развитой формой причети, однако вепсские причитания, как и в целом фольклор вепсов, изучены пока недостаточно. Хотя первое же обращение к их исследованию привело к крайне любопытным выводам вепсская мелострофа (названный так структурно-интонационный феномен, зафиксированный в наиболее выразительной и однозначной форме именно в вепсской причети) не только бытует в фольклоре родственных народов (карел, ижор), но и совпадает по композиции и типу интонирования с напевами заонежских и пудожских былин. В связи с этим было высказано предположение об усвоении русскими сказителями вепсской мелострофы из песенной культуры западнофинских народов (вепсов, карел). Библиография: Строгальщикова, 3. И. Этнокультурные процессы в Карелии // http://vottovaara.ru/karelia/obrad/pogr.html | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Промыслы и ремесла традиционные | |
| Рубрики | |
| ПРОМЫСЛЫ И РЕМЕСЛА ТРАДИЦИОННЫЕ, выделились из домашних занятий и ремесел, к-рые были направлены на изготовление предметов крест. быта для собственных нужд. Своеобразие традиционных промыслов Лен. обл. связано с особенностями ист., соц.-экон. и этногр. развития населения. Длительные контакты рус. и финноязычных народов сыграли важную роль в формировании быт. иск-ва края. Нельзя исключить и влияние на творчество мастеров древних центров худож. ремесла – Новгорода, Пскова, Старой Ладоги, Тихвина, а позже СПб. Одним из важнейших занятий народов, населяющих терр. совр. Лен. обл., было ткачество. Встречались практически все изв. в ткачестве техн. приемы: двухремезное, многоремезное, двууточное, браное тканье. Повсеместное распространение имело двухремезное тканье, применяемое для изготовления тонких белых холстов и «пестряди» – клетчатой или полосатой ткани. Большого опыта требовала многоремезная техника тканья с рельефным узором, особенно распространенная в Новоладожском у. Браное ткачество с красно-белыми узорами было развито в Лужском и Лодейнопольском у. Здесь же встречаются и закладные ткани. Интересной разновидностью крест. ткачества являлось изготовление тканных поясов. Их ткали из разноцветных шерстяных нитей на ткацких станах и нестандартных орудиях: дощечках, бердечках и на ниту. Красочностью и нарядностью выделялись вепсские и карельские пояса. С 1930-х широкое распространение получило тканье половиков с хл.-бум. основой и утком из цветных тряпичных лент. Вышивка – традиционный вид нар. творчества. Это иск-во было развито в дер. Лужского, Новоладожского, Лодейнопольского, Тихвинского, Устюженского у. Еще в 1920-е многие местные вышивальщицы владели старинными декорат. швами и узорами, к-рые передавались из поколения в поколение. Широко применялся двухсторонний шов-«роспись», иногда в сочетании с гладью-«атласником» и «набором». Часто в вышивке использовали такие приемы как «крест», «тамбур», а также различные варианты «строчки». Рус. мастерицы Лужского и Новоладожского у. вышивали тамбуром пышные растительные узоры, используя нити, окрашенные яркими анилиновыми красителями. Узоры с геометрическим орнаментом, выполненные двухсторонним швом цветной шерстью, украшали детали одежды ижор и води. В Новоладожском у. местные портные шили к праздникам и свадьбам «щегольские» дубленые полушубки, правую полу и воротник к-рых украшали узорным шитьем. «Стародавний», «досюльный» двусторонний шов применялся для вышивки обрядовых полотенец у русских и вепсов. Орнамент вышивки представлял собой геометризованные мотивы, образующие бордюры, или сложные сюжетные композиции, изображающие фигуры людей, животных, птиц, а также растительные узоры. В сюжетных вышивках нередко встречаются также геральдические птицы, напр., двуглавый орел. У южных вепсов встречались многоцветные узоры, выполненные «строчкой по сетке». Новоладожские мастерицы украшали головные уборы жемчужным шитьем («низание», «саженье»). Такие предметы являлись семейной ценностью и нередко передавались по наследству по жен. линии. Применение жемчуга было закономерным, т. к. он добывался в сев. реках басс. Ладожского и Онежского оз. Полотенца, подзоры простыней, домотканые скатерти обычно обшивались кружевом, плетенным на коклюшках или связанных крючком, реже – на спицах. Коклюшечное кружево изготовляли крестьянки Никольской вол. Шлиссельбургского у., Мозинской, Покровской, Дудергофской и Тосненской вол. Царскосельского у. Широкой изв. пользовались кружевницы Новоладожского у., к-рые плели на коклюшках в осн. предметы большого размера: покрывала, накидки, пелерины, косынки и пр. (см. Захожское кружево). Произ-во кубовой набойки (старинной техники крашения тканей) с крупно- или мелкоузорными геометрическими и растительными орнаментами сохранялось еще в 1930-е в вепсских и рус. деревнях Тихвинского р-на. Резьбой и росписью по дереву украшались избы, предметы домашней обстановки и утварь (см. Фасадная резьба). В любом крест. х-ве встречались изделия, плетенные из корней ели или сосны, а также изделия из щепы, прутьев и берестяная «серебр.» посуда, выполненная диагональным или прямым плетением. К пам. нар. иск-ва относятся прялки. Делали их в каждой семье для собственных нужд. Наиболее искусные мастера изготовляли прялки и на заказ. Прялки из Новоладожского у. расходились по неск. уездам. Широко бытовали цельные «корневые» прялки, вырубавшиеся из дерева с корнями. В каждой местности складывались свои формы прялок и приемы их украшений (см. Волховская школа росписи). Изготавливалась разнообразная глиняная утварь. В селениях по ср. течению рр. Оять, Явосьма, Паша находились центры гончарного произ-ва. Занятие гончарным промыслом было зафиксировано в отд. волостях Ямбургского, Лужского, Царскосельского уездов (см. Гончарное дело; Оятская керамика). Одним из старинных центров металлообработки являлся г. Тихвин. Выполненные здесь накладные или врезные замки с фигурно кованными личинами, а также ключи и светцы, украшенные ажурным орнаментом, отличаются разнообразием и изяществом. Кустарное произв-во гармоней было развито в кон. XIX – нач. ХХ вв. в с. Большое Заборовье (ныне Тихвинский р-н), в г. Тихвин и др. С XIX в. на терр. обл. получили развитие кустарные промыслы – мелкотоварное произ-во изделий, ориентированое на рынок. Оно стало дополнительным хоз. занятием крест. нас. и осн. занятием значительной части гор. жит. В большинстве своем кустари сохраняли традиционные инструменты и техн.-технол. приемы обработки природных материалов (дерева, глины, волокнистых веществ, кожи, металла). В осн. эти изделия были рассчитаны на небогатого гор. потребителя. Приспосабливаясь к его вкусу, мастера совершенствовали технику изготовления, форму и отделку изделий. Помимо своего осн. назначения, эти предметы обладали худож. ценностью и отражали эстетические представления и вкусы их создателей. На терр. совр. Лен. обл. кустарные промыслы существовали повсеместно, но в структуре хоз. занятий нас. занимали разл. место. Процесс индустриализации привел к постепенному исчезновению мн. промыслов, в т. ч. направленных на произ-во с.-х. орудий, средств передвижения, столярного промысла и пр. Отд. промыслы сохранялись до наших дней. Наибольший их расцвет связан с образованием в 1968 Лен. обл. производственного объединения нар. худож. промыслов, деятельность к-рого была направлена на возрождение, сохр. и развитие традиционных промыслов. После распада объединения в нач. 1990-х произошло угасание работы его центров. В настоящее время мастеров поддерживает Ассоциация нар. худож. промыслов и ремесел, общественная орг-ция «Палата ремесел» и Ленинградский областной учебно-методический центр культуры и искусства. Лит.: Тихвинский историко-мемориальный и архитектурно-художественный музей: Путеводитель-каталог: Этнографические коллекции и предметы религиозного назначения. СПб., 2001; Киселев В.И. «От добрых рук ничего не уходит» // Область культуры. 2006. № 5. С. 57-60. Д.А. Горб | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Прощание с покойником | |
| Рубрики | |
| В доме с покойником прощались редко и только те, кто по каким-то причинам не мог присутствовать при выносе. Тот, кто не шел на кладбище, прощался на улице, у дома, на росстанях, на краю деревни. Раньше у северных и средних вепсов при проводах поминали умершего «белым» киселем из общей чашки, у южных и соседних с ними средних (тихвинских) кроме киселя обязательными поминальными кушаньями были кутья и вареные яйца. Здесь вся поминальная еда выносилась обязательно в решете. Каждый, прощаясь, должен был непременно помянуть покойного. Для выноса покойного делались специальные носилки из двух еловых жердей. В похоронной обрядности вепсов, так же как и других финно-угорских народов, погребальные носилки играли важную роль. На них, если кладбище было недалеко, покойного несли до могилы. В случае если на погост приходилось ехать, гроб на носилках доносили до росстаней или до конца деревни. И теперь, когда чаще всего гроб везут на кладбище на машине, до могилы его непременно несут на носилках. Носилки с гробом ставят над могилой для последнего прощания. После погребения носилки используются как надмогильные сооружения. У части средних (пяжозерских и тихвинских) вепсов известен обычай «погребицы», когда на крышку гроба стелили «узорное» полотенце или холст. В Тихвинском районе этот обычай сочетался с правилом «первой встречи», т. е. «погребица» вручалась первому, кто встречался похоронной процессии. Пяжозерские вепсы передавали ее на кладбище нищим, или она шла в пользу церкви. У тихвинских вепсов, если никто по пути на кладбище не встретился, «погребицу» вешали на могильную палочку. Этот обычай бытовал и среди пяжозерцев. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Ребенок учится ходить | |
| Рубрики | |
| Движение является важнейшим показателем жизнеспособности человека. Поэтому такие моменты в физическом развитии ребёнка, как вставание на ноги при поддержке за опору и совершение первых самостоятельных шагов вепсы отмечали ритуалами. Любой член семьи, впервые увидев ребёнка, вставшего на ноги с помощью опоры, должен был закрепить его успех следующими словами: «Dubi, dubi, dubi» или «Loli, loli, loli» – «Стой, стой, стой», – которые произносились шепотом, чтобы не испугать ребенка. У южных и средних вепсов с началом ходьбы был связан обряд "capta putut" (букв. «рубить путы»), имеющий аналогии в культуре многих европейских и азиатских народов. Его совершали, когда ребёнок делал первые попытки пойти самостоятельно. Кто-либо из домочадцев, улучив такой момент, хватал нож и делал им такое движение, будто бы разрезает что-то на полу между ножками малыша. Считалось, что после этого ребёнок быстро научиться ходить. В случае, если начало ходьбы малыша запаздывало, совершался обряд "capta jalged" (букв. «рубить следы»). В северновепсском варианте обряда участвовало несколько действующих лиц разных поколений, как бы выстраивающих предстоящий «путь жизни» ребёнка. Мать или бабушка ставили ребёнка на пол и, держа за руки, вели по одной половице. В это время между самым старшим ребёнком в семье и предпоследним три раза произносился диалогический заговор. Старший после каждого шага малыша рубил топором его мнимые следы на половице и говорил: «Рублю, рублю, рублю», а предпоследний спрашивал: «Что рубишь?» Услышав вопрос, первенец отвечал: «Страх рублю». На что предпоследний заканчивал: «Руби на век свой». Подобные обряды, связанные с началом самостоятельной ходьбы, можно рассматривать как вступление ребёнка на дорогу жизни и устранение препятствий, стоящих на его пути. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Резьба и роспись по дереву | |
| Рубрики | |
| Искусство деревообработки было известно у вепсов издавна. Уже в археологических материалах древнего Белоозера найдены остатки деревянной посуды, украшенной долбленой резьбой, а также берестяной утвари с контурными узорами. В ХIХ – начале XX в. резьба по дереву – скульптурная и орнаментальная – применялась вепсами во внешнем и внутреннем оформлении жилищ, а также для украшения предметов домашнего обихода. В отличие от карельской резьбы по дереву, для которой был свойствен только геометрический орнамент, в вепсском декоре деревянных предметов и украшений жилища видное место занимали также изобразительные мотивы: антропоморфные, зооморфные, орнитоморфные. Это сближало его с севернорусской резьбой. Определенные сюжеты и формы орнаментов, украшавших детали дома, в частности, коньки и наличники, фактически повторяли сюжеты традиционных вышивок. К числу их можно отнести изображения двух противостоящих коней, женские скульптурки на верхней части наличников (у северных вепсов). Их трактовка, как и на вышивках, отличалась глубокой архаикой (головы в виде квадрата или розетки, колоколовидные одеяния, конечности треугольной формы и др.). Более того, данные статуарные образы имеют стилистическое сходство с раннесредневековыми антропоморфными подвесками из металла, которые археологи классифицируют как украшения-обереги древневесских и древнемерянских женщин. Изобразительная резьба была характерна не только для внешнего оформления жилищ. У средних и южных вепсов она встречалась также на старинной обрядовой утвари – ковшах из капа. Фигурные ручки ковшей ХVШ – ХIХ вв. моделировались в виде головок птицы, коня или какого-то схематичного животного. На боковых частях одних сосудов оставляли как украшение следы рабочих порезок, на других дополнительно вырезали геометрические узоры. Иногда на внешней стороне дна сосуда вырезали крупный крест, обрамленный кругом. В начале XX в. такие ковши стали использоваться уже для повседневных хозяйственных нужд. Мебель и другие предметы домашнего обихода обычно декорировались геометрическими узорами. Еще в XIX в. ими украшали посудные шкафы, столы, табуреты, кровати, а также киоты для икон, крюки для рукомойников, детали (берда) ткацких станов, ящики для рукоделий, прялки, рубели и т.д. Резьба, выполненная трехгранно-выемчатой, а также контурной техникой, свидетельствует об исключительно высоком уровне профессионального мастерства вепсских резчиков по дереву. Однако уже в начале XX в. традиция украшать эти деревянные предметы начала быстро исчезать. Из числа бытовых предметов, украшенных резным орнаментом, сохранились в основном прялки. Вепсские прялки вырезались из одного куска дерева (комля вместе с корневищем). Северновепсские прялки по форме относилась к широколопастным, распространенным и в смежных русских районах, в частности – в Пудожье, Каргополье, на Вологодчине и в некоторых других местностях русского Северо-Запада. У средних вепсов лопасти прялок были несколько ужe, а у южных и уже, и короче, чем у северных вепсов. Резные прялки у всех групп вепсов украшались исключительно геометрическими узорами, выполненными трехгранно-выемчатой и контурной резьбой. Ножки прялок, а иногда и края лопастей имели, кроме того, художественную профилировку. Композиции на прялках позднего изготовления, по сравнению с резными изделиями XIX в., были проще. У них украшалось обычно лишь основание лопасти, а узоры состояли из простейших бордюров, раппортов – выемчатых треугольников, косых крестиков, диагональных линий и других несложных фигур. То, что вепсская резьба на бытовых изделиях, в том числе прялках, пошла у вепсов по пути деградации, было вызвано рядом обстоятельств. Одним из них было то, что в уже в конце XIX в. резьба на прялках и других изделиях из дерева стала быстро заменяться кистевой полихромной росписью. Это было, несомненно, связано с поздним русским влиянием. Кистевая роспись получила наибольшее развитие у северной и средневепсской групп вепсов, у южных вепсов она встречалась редко. Узоры вепсских росписей не имели принципиальных отличий от росписи у русских, да и у других народов Северо-Запада. Это были вариации цветущих веток растений, отдельных цветов, вазонов. Они наносились на поверхности изделий по плотно окрашенному однотонному фону и без предварительных контуров рисунка. Мотивы, как и в поздних тамбурных вышивках, выполнялись в плавных, криволинейных контурах. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Ремесла, промыслы. Общая статья | |
| Рубрики | |
| В ХIХ – начале ХХ в. у вепсов, как и у других народов лесной полосы Европейского Севера, существовал комплексный тип хозяйства. Наряду с земледелием и тесно связанным с ним животноводством – основными направлениями хозяйственной деятельности вепсов – существовал и ряд подсобных занятий: рыболовство, охота, собирательство, а также домашние и отхожие промыслы (лесные разработки, сплав леса, камнетесный промысел и др.). Комплексное хозяйство было характерно для вепсов уже в древности - во второй половине I – начале II тыс. н.э., однако тогда соотношение в нем присваивающих и производящих видов деятельности было другим. Так, у веси, проживающей по р. Суда, основу системы хозяйства составляла охота в сочетании с животноводством и рыболовством. Роль земледелия была ограниченной. Высокого уровня достигли металлургическое производство, ювелирное и костерезное дело. В Юго-Восточном Приладожье IX–XIII вв., судя по археологическим материалам, основными занятиями обитающих здесь древневепсских групп являлись земледелие и животноводство. Важную роль в хозяйстве играли также рыболовство, охота, собирательство, различные ремесла и промыслы. Большое значение в жизни вепсов занимали кустарные промыслы. Доходы от них шли на уплату государственных налогов, мирских сборов, а также на покупку хлеба и другого продовольствия. Кустарные промыслы делились на домашние и отхожие. Домашние промыслы были сосредоточены в пределах своей семьи или деревни. Отхожие - представляли собой временную сезонную работу крестьян за пределами своей деревни. В прошлом у вепсов существовали исторически сложившиеся районы традиционных промыслов. В вепсских деревнях по среднему течению Ояти (центр – д. Надпорожье) был распространен гончарный промысел, которым, что примечательно, в основном занимались мужчины в зимнее время. Изделия оятских гончаров (горшки, кринки, миски и пр., а также свистульки, вылепленные от руки детьми) находили сбыт в северных губерниях России. Промысел просуществовал до 30–х годов ХХ в. В настоящее время его традиции пытаются возродить в гончарном цехе в п. Алеховщина на Ояти. Известным центром бондарного ремесла считалось Тукшозеро. Некоторые тукшозерские бондари, помимо работы у себя дома, в летнее время уходили на заработки в присвирские деревни Креснозеро, Оренжу, Гонговичи и др., где крестьяне занимались скупкой соленых грибов для отправки в города. Выделкою седел занимались в д. Берег (Ярославичи), откуда седла расходились по всей вепсской территории. Оятские вепсы с. Ладва были стекольщиками. Катовальный промысел был распространен среди оятских (с. Озера), исаевских (ныне обрусевших) и шимозерских вепсов. Известны фамилии некоторых изготовителей валяной обуви из Шимозерья: Я. М. Гаврилов, Г. В. Мишкин (Сюрьга), С. Е. Климов (Линжозеро), С. Г. Павшуков (Полозеро). В зимнее время Олонецкая и Новгородская губернии становились местом заработков вепсских катовалов. Каждый хозяин, на которого работал катовал, обязан был, помимо оплаты заказа, обеспечить его ночлегом и питанием на это время, а также необходимым сырьем. Средние вепсы деревень Бахарево и Пелдуши занимались таким доходным делом, как закупка племенного скота для Петербурга. Район закупки был довольно обширный: Ладва, Озера, Шимозеро, деревни Вытегорщины. В конце XIX в. среди вепсов, проживающих вблизи сплавных рек Свири, Ояти, Капши, Паши, широкое развитие получили заготовка и сплав леса. Этими промыслами крестьяне занимались в свободное от полевых работ время - зимой и ранней весной. Жители с. Залесье в вепсском Прионежье были знаменитыми печниками. Вепсы Шокши и Рыбреки прославились своим каменнотесным мастерством: они изготавливали надгробные плиты, памятники, каменные тумбы, жернова, обтесывали камень для фундаментов домов и ступеней. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Родильная обрядность вепсов | |
| Рубрики | |
| В вепсской семье отмечались такие важнейшие события в жизни каждого её члена, как рождение, вступление в брак, смерть. Все они сопровождались многочисленными, традиционно передающимися от поколения к поколению, обрядами. В традиционной обрядности вепсов, связанной с рождением человека, обнаруживается довольно много аналогий как с отдаленными, так и с соседними народами. Их появление имеет различные причины: воплощение общечеловеческих идей, этногенетическое родство, заимствования и т.д. В то же время в вепсской родильной обрядности можно встретить черты, характерные для данного этноса. Они обусловлены неповторимыми путями его индивидуального развития. В целом на всей территории расселения вепсов существовал единый в своей основе родильный ритуал. Локальные особенности по вепсским группам были не очень значительны. Они сформировались самостоятельно или под влиянием местных традиций соседних народов. Северновепсская родильная обрядность, например, подвергшаяся влиянию соседнего карельского населения, несколько отличалась от средневепсской и южновепсской, обнаруживших достаточное единство. Родильная обрядность была ориентирована в основном на удачный исход родов и сохранение и защиту здоровья матери и ребёнка. Она подразделялась на три цикла: 1. обычаи и обряды, связанные с беременностью; 2. обычаи и обряды, cопровождающие появление ребёнка на свет; 3. послеродовые обряды очищения и социализации. Для сферы обрядовой практики, связанной с рождением человека, характерна скрытность, таинственность. В ней участвовал узкий круг лиц: новорожденный, его мать, свекровь или повивальная бабка–главные исполнители; отец, родственницы и соседки, священник - персонажи второго плана. На сегодняшний день традиционная родильная обрядность вепсов представляет собой плохо уцелевшую от времени систему. Её разрушение началось в 30-е годы ХХ в. в результате происходивших в советской стране коренных социально-экономических преобразований: борьбы с религией, повышения культурного уровня и улучшения медицинского обслуживания сельского населения. Большая часть обрядов, связанных с появлением ребёнка на свет, очищением, социализацией, сохраняется лишь в памяти вепсских женщин очень преклонного возраста (80 лет и старше), т.е. в пассивной форме. Эти обряды отмирают на наших глазах вместе с уходом их носительниц. Среди реально бытующих родильных обычаев следует назвать запреты, регламентирующие поведение беременной, а также приметы, определяющие пол будущего ребёнка. Продолжает сохраняться вера в сглаз ребёнка. В некоторых вепсских деревнях по-прежнему применяются религиозно-магические действия и заговоры при лечении щетинки, грыжи, ночного плача и других детских болезней. В результате изменившейся в 1990-е годы политики государства по отношению к церкви, возросшего интереса людей к религии, крещение снова становится обязательным обрядом, сопровождающим рождение человека. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Рыболовство (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Множество озер и рек на территории вепсского края способствовало повсеместному появлению и развитию здесь рыболовства. В случае неурожая или падежа скота оно существенно помогало жителям избежать голода. Подавляющее большинство мужского населения было заядлыми рыбаками и добывало рыбу для собственных нужд в свободное от сельскохозяйственных работ время. Порода вылавливаемых рыб зависела от водоема. В лесных озерах ловили окуня, щуку, плотву. Озера Шимозерского края отличались изобилием щуки. Неслучайно в этих местах были широко распространены поверья и обряды, связанные с этой породой рыбы. Особым изобилием отличалось Онежское озеро: в нем добывали более 25 видов рыбы, в том числе такие ценные, как лосось, палья, форель, сиг, стерлядь. Вепсы Прионежья в огромном количестве вылавливали ряпушку. Лов мальков, используемых населением в пищу и как приманка для добычи хищных пород рыбы, был распространен на Куштозере и Ундозере. У южных вепсов изредка ловили угря, когда он неожиданно появлялся для нереста в р. Лидь. Орудия рыбной ловли отличались разнообразием. Особенно распространенными были сетевые снасти: неводы (not), плавные и ставные сети (verk), мережи (merez), морды (merd). Ряпушку ловили мелкоячейными сетями, имевшими специальные названия: kerikod, rapuskverk. Конусообразные мережи и морды отличались по материалу изготовления. Морда плелась целиком из прутьев, а у мережи из прутьев изготовлялись только обручи каркаса, на которые натягивалась сеть. Крупную рыбу иногда били с помощью остроги (azrag), представляющей собой шест с наконечником в виде вилки с 3-5 зубьями. Это древнее орудие лова встречалось при раскопках древневепсских курганов. Острога издавна известна и другим прибалтийско–финским народам, название ее в прибалтийско-финских языках однотипно: atrain (фин.), astrain (с.к.), azrain ( ливв.), azrag (люд.), aning (эст.). Рыба шла не только для домашнего употребления, но и на продажу. Некоторые вепсские деревни целиком специализировались на ловле рыбы для рынка. Так, д. Огеришта в поселении Вехручей была рыбацкой. Мужчины занимались ловлей лосося, а женщины – вязанием сетей. Лосось, вылавливаемый в большом количестве, засаливался в бочках и вывозился на продажу в Петербург. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Сарафанный комплекс | |
| Рубрики | |
| В 80-х годах XIX в. основным типом повседневной и праздничной одежды вепсских женщин был сарафанный комплекс, в который, помимо сарафана, входили рубаха, душегрейка, шугай, передник. Основной элемент комплекса - сарафан, как и его название (sarafon), были заимствованы вепсами от русских. Как правило, под таким названием у вепсов фигурировал тип прямого сарафана, сшитого из 4-5 полотнищ, собранных на обшивке, с узкими длинными лямками и небольшим разрезом на груди. К его подолу пришивалась оборка. Праздничный сарафан шился из ярких покупных тканей - ситца, шелка, кашемира, гаруса; будничный - из домотканого холста, обычно окрашенного в синий цвет. О распространении более раннего, косоклинного, типа сарафана среди вепсов сведения отсутствуют. Сарафан одевался на рубаху (ratsin), состоящую из двух частей: станушки (ema) - нижней части, сшитой из четырех полотнищ домотканого грубого белого холста, и рукавов (hijamad), изготовленных из фабричных тканей (ситца, кумача, ластика). Рукава кроились широкими, пришивались непосредственно к вороту, а у локтя собирались в мелкую сборку. Под рукава подшивались ластовицы квадратной или ромбовидной формы. Ворот такой рубахи делался круглым или четырехугольным, со сборками и обшивался бейкой. Спереди он застегивался на одну пуговицу. Подол рубахи украшался орнаментом, размер и красочность которого зависели от возраста женщины и назначения этого вида одежды. Повседневные рубахи пожилых женщин вообще не вышивались или имели невзрачный узор. Женские праздничные рубахи по сравнению с будничными отличались более богатой орнаментацией. Во время праздников каждая женщина стремилась показать нарядный узор на своей рубахе, заткнув за пояс подол сарафана или юбки. В будни, напротив, вышивка скрывалась под одеждой. Вепсянки Прионежья в праздничные дни иногда надевали на себя по две рубахи и более, так, что вышитые края располагались рядами друг над другом, образуя широкое орнаментальное полотно. Обычай ношения праздничных рубах одна на другой имеет аналогии в культуре ижоры, мордвы-мокши, хантов и, скорее всего, является финно-угорским по происхождению. В более позднее время, когда традиционные рубахи, надетые друг на друга, вышли из моды, их стали широко использовать в святочном ряжении. В прошлом веке праздничным элементом южновепсской женской одежды являлись нижние льняные юбки, украшенные вышивкой (poutnasine jupk). Они шились из пяти полотен белого холста на вздержке. Юбки носились под шелковым сарафаном поверх вышитых рубах. При этом рубахи украшались по подолу геометрическим орнаментом, а юбки - растительными, анималистическими и антропоморфными узорами. Душегрейка - еще один элемент сарафанного комплекса, представляющий собой нагрудную одежду типа жилета, надеваемую поверх рубахи и сарафана. В более холодное время душегрейка заменялась шугаем - родом кофты из тонкого сукна, отрезной по талии, со сборками сзади. По середине переда шугай застегивался на металлические пуговицы. Борт верхней полы его украшался мишурным позументом серебристого цвета. Поверх сарафана на талии повязывался передник (fartug). Расцветка передника зависела от возраста женщины. Передники молодух, как правило, были красного цвета, у пожилых женщин - черного. Красный передник нередко служил для смежно живущего с вепсами русского населения своеобразным указателем национальной принадлежности их носителя. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Свадьба (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Свадьбы у вепсов проводились преимущественно зимой – с Крещения (6 января) до Масленицы, то есть в межговенье, как и у соседних народов – русских и карел. Играли свадьбы и осенью, когда заканчивались сельскохозяйственные работы, реже – летом. В целом о вепсской свадьбе можно сказать то, что нет какого-то единого свадебного обряда для всех диалектных групп вепсов. Существует множество местных традиций проведения того или иного этапа свадьбы. Тем не менее, выделяется общая схема вепсской свадьбы, которая делится традиционно на три части: предсвадебные обряды - сватовство, «порученье» (рукобитье), «гуляние» жениха и невесты с холостой молодежью, посещение невестой родительской могилы, девичья баня; собственно свадьба – празднование в доме невесты и расставание с девичьей «волей», празднование в доме жениха, послесвадебные обряды, предназначенные для приобщения молодой к семье мужа, гощение молодых у родителей невесты. Вепсская свадебная обрядность испытала сильное влияние великорусских свадебных обычаев. В то же время, у вепсов сохранилось и много своеобразных черт в свадьбе. Некоторые свадебные обычаи являются общими для вепсов и карел, а также и для других прибалтийско-финских народов. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Сватовство (вепсы) | |
| Рубрики | |
| С Крещения начинали засылать сватов. К этому времени, если в семье принималось решение женить сына, было необходимо выбрать невесту. Немалую роль в этом выборе играли экономические соображения, поэтому девушку чаще всего намечали родители или общий семейный совет с учетом мнения жениха. В редких случаях парень уводил девушку с ее согласия без разрешения родителей, чтобы избежать расходов на свадьбу. Но, как правило, практиковалась свадьба сватовством. Когда решение о женитьбе было принято и намечена невеста, выбирали свата – чаще крестного или старшего дядю жениха. Сват должен был иметь опыт в таких делах, быть бойким на язык и обходительным. В свиту сватов входили также жених, его отец или кто-либо из родственников-мужчин. Сватали обычно в праздничные или воскресные дни, поздно вечером или даже ночью. Чтобы не получить отказа, сват перед выходом прятал за пазуху женский повойник. Войдя в дом невесты, сваты дотрагивались до печи руками, чтобы сватовство было удачным. С той же целью они садились на лавку под матицу. Хозяева накрывали стол, угощали гостей чаем. Девушка в это время уходила в другую половину дома и надевала нарядную одежду. Сваты вели переговоры с отцом, матерью, братьями девушки, спрашивая согласия каждого из них. В это время родители посылали за родственниками, жившими по соседству, чтобы вместе «думать», то есть, решить, выдавать или не выдавать дочь замуж; в этом непременно должны были участвовать и ее крестные родители. Если приходили к согласию, крестная мать выводила девушку к столу. Невеста кланялась и начинала обносить гостей чаем. Это было своего рода испытание, так как сваты следили, насколько умело она это делает. На сватовстве решались вопросы о приданом и обо всем, что связано с организацией предстоящей свадьбы. В прошлом веке у вепсов существовал обычай выкупа невесты, который назывался «verehiine velg» («кровавый долг») – плата «за выдачу из семьи одной из кровных ей женщин», которая передавалась отцу невесты и шла потом в пользу молодых. После сватовства родители невесты ездили смотреть дом и хозяйство жениха. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Смертная одежда (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Смертная одежда сходна во всех группах вепсов. В настоящее время покойника обряжают в самую нарядную и нередко новую одежду, которую обычно пожилые готовят себе заранее. В прошлом это обязательно хотя бы раз стиранная домотканая белая или светлая одежда: у женщин – рубаха, юбка (вместо юбки у южных и части средних вепсов – вологодских – сарафан), передник, повойник; у мужчин холщовые брюки, рубаха, балахон с поясом. На ноги надевали лапти или кожаные сапоги, сшитые дратвой или подбитые деревянными гвоздями и не мазанные дегтем. У северных вепсов для покойников шили и специальные остроконечные полотняные сапоги. Сохранились воспоминания, что раньше поверх одежды надевали кукель. У вепсов, так же как и у карел, кукель бытовал в форме длинной холщовой накидки с капюшоном, закрывавшей покойного снизу и с боков. Смертной одеждой женщин было все «старинное», но на ней не должно быть вышивки, иначе «там держат покойника под дождем, пока одежда не вылиняет», или «под палящими лучами солнца, пока не выгорит». Особо оговаривали, что «нельзя ничего класть красного». Если же одежда не была приготовлена заранее, то ее шили наметкой, швом «от себя». На умерших обязательно должен быть пояс. Молодых, не состоявших в браке юношей и девушек хоронили в свадебной одежде. «Обряженного» покойника укладывали в переднем углу, на боковой лавке, головой к иконам. При этом подчеркивалось, что он должен лежать вдоль половиц. Пространство у боковой стены дома принадлежит покойнику: здесь на лавке его укладывают, на боковой стене у изголовья вывешивают полотенце, на окне ставят стакан с водой, стелют «постель» покойному до сорочин и т. п. И отмечают, что лавка вдоль лицевой, фасадной стены предназначена для «свадебщиков». В последнее время в некоторых местах появилась традиция располагать скамейку с умершим по диагонали от угла, что объясняют удобством «общения» с покойным. Если у покойного не было креста, то ему его надевали. К сложенным рукам (правая рука должна закрывать левую) приставляли небольшую иконку. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Сооружение кургана | |
| Рубрики | |
| При сооружении кургана сначала сжигали кустарник и траву, разравнивали площадку, затем готовили очаг-костер. Останки умерших – сожженные и несожженные – укладывались по разные стороны от очага: женские – в западной части кургана, мужские – в восточной. Иногда до захоронения возводилась небольшая насыпь до 20–50 см высотой, на которой производили захоронение. На прогоревший костер (очаг) ставили кухонный инвентарь: железный (или бронзовый) котел с цепью для подвешивания, сковороду, сковородник, лопатку, горшки. Но полный набор перечисленных вещей редок в кургане, чаще присутствовал один или несколько предметов. После завершения ритуала курган насыпался до нужной высоты. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Узорное ткачество | |
| Рубрики | |
| На рубеже XIX–XX вв., несмотря на широкое проникновение в быт фабричных тканей, изготовление в домашних условиях полотен, в том числе узорных, продолжало еще сохранять большое значение. Узорные полотна вепсские крестьянки ткали полотняной и саржевой, а также многоремизной, браной одноуточной и двухуточной техникой. При этом браное двухуточное тканье у вепсов, в отличие от соседних карел и русских, было развито слабо. Кроме того, вепсы вообще не знали закладной и ажурной техники ткачества. Это свидетельствует о том, что у вепсов, по сравнению с русскими и карелами, узорное ткачество в целом стояло на более низком уровне развития. Ткани для повседневных нужд: постельного белья, одежды ткались обычно полотняной и саржевой техникой. Сложными видами техники – браной одноуточной и многоремизной – изготовляли в основном ткани для скатертей. Скатерти у вепсов, как и у карел, ткали только из белых льняных нитей. Они декорировались геометрическими рисунками рельефной фактуры. Орнаменты состояли из сеток, вдавленных ячеек, а также рубчатых квадратов, прямоугольников, ромбов и других фигур. К боковым сторонам скатерти нередко пришивали белые кружева. На рубеже ХIХ–ХХ вв. незначительное распространение имело браное красное тканье с использованием двух утков; из него шили полотенца. По сравнению с привозными полотенцами, орнаментированными браной техникой, вепсские изделия отличались низкой техникой и простотой узоров. Cледует сказать и об изготовлении узорных поясов и тесьмы для одежды и различных хозяйственных нужд. Широкие пояса вепсы ткали на ткацких станках, узкие плели на пяльцах (кеrdiidа vo) и ткали ручным способом в основном на дощечках (lоudеizеd). Для изготовления поясов использовали шерстяную пряжу, как правило, ярких расцветок: красную, желтую, синюю, голубую, фиолетовую и пр. Орнамент состоял из простейших геометрических узоров – косых крестов, уголков, «столбиков», косых и продольных линий и т.д. В первой половине XX в. домашнее ткачество и плетение поясов постепенно стали исчезать. Исключение составляло лишь тканье лоскутных половиков, которым местные женщины продолжали заниматься и в более позднее время. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Узоры в декоративно-прикладном искусстве вепсов | |
| Рубрики | |
| При ряде локальных отличий декоративно-прикладное искусство вепсов всех групп объединяло тематическое единство узоров. Прежде всего это то обстоятельство, что в них существенное (а в вышивках и росписях – преобладающее) распространение получили изобразительные мотивы. Это сближало его с искусством русского населения северо-западных областей. Геометрическая орнаментация по сравнению с изобразительными узорами занимала у вепсов второстепенное место. Это отличало искусство вепсов от искусства севернокарельских и саамских местностей, где геометрический орнамент был чуть ли не единственным видом украшения практически всех изделий. Наряду с этим декоративно-прикладное творчество вепсов объединяли с искусством южных и средних карел такие (нехарактерные для русского искусства) черты, как отсутствие в вышивках бытовых сюжетов и образов. Это свидетельствует о большей архаике вепсско-карельского узорного шитья. Среди изобразительных узоров преобладали растительные мотивы архаического стиля. Отличительной особенностью у вепсов и карел было также украшение женских рубах геометрическими орнаментами и некоторые другие более частные черты. У вепсов, как и русских Северо-Запада, в изобразительных мотивах прослеживаются два стилистических пласта. В первом, уходящем своими истоками в раннесредневековое искусство, изобразительные узоры имеют схематический, геометризованный стиль. Второй пласт, датированный ХVIII – ХIХ вв., представлен пышными узорами криволинейных очертаний, а также некоторыми мотивами геометризованного стиля (геральдические орлы, барсы и пр.). Эти два крупных пласта в вепсском искусстве XIX - начала XX в. были распространены неравномерно. Изобразительные мотивы ирреалистичной пышной растительности, выполненные в криволинейных контурах, преобладали в северновепсской орнаментике, почти вытеснив там узоры архаического слоя. В средневепсском искусстве в одинаковой мере присутствовали мотивы обоих стилистических пластов, тогда как в южновепсской орнаментике мотивы архаического слоя абсолютно преобладали над узорами позднего происхождения. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Украшение вепсского костюма | |
| Рубрики | |
| На предплечьях одежда крепилась парными овально-выпуклыми фибулами – застежками западно-европейского, точнее скандинавского происхождения. Наиболее часто встречались двускорлупные фибулы: верхняя, иногда позолоченная «скорлупка» накладывалась на нижнюю гладкую, по ободку которой шел орнамент. Поверхность фибулы покрывалась узором в виде ленточного плетения, изображениями переплетающихся чудовищ, стилизованных масок. Фибулы соединялись друг с другом цепочками или низками бус. Вместо скорлупообразных фибул могли использоваться подковообразные. На груди (в центре) располагалась трилистная или щитообразная фибула тоже скандинавского происхождения. На руках носили массивные бронзовые браслеты. Выпуклая, ажурная верхняя часть браслета украшалась кусочками драгоценных металлов. К парным фибулам на длинных спиральках подвешивались пластинчатые и объемные подвески-уточки, бубенчики, бусы-«флакончики», ножи в ножнах и т. д., характерные для финно-угорского мира. В XI в. многие западноевропейские вещи исчезают, вместо них появляются разнообразные древневепсские украшения, изображающие птиц и животных, к которым в свою очередь подвешивались на цепочках колоколообразные подвески, привески в виде лапок водоплавающих птиц, так называемые шумящие украшения, при движении издававшие мелодичные звуки. Помимо фибул, весянки украшали свой наряд множеством других ювелирных изделий, располагая их на груди, поясе и руках. Эти декоративные предметы были как собственного производства, так и импортного западноевропейского происхождения. В Х в. в комплект женских украшений обязательно входили железные, бронзовые или серебряные гривны из Финляндии и Прибалтики, бусы из сердоликовых, стеклянных и пастовых глазчатых бусин, массивные бронзовые браслеты, парные фибулы. К последним на длинных спиралях или цепочках подвешивались подвески-уточки, бубенчики, бусы-«флакончики», ножи в ножнах. В XI в. количество украшений в древневепсском женском костюме увеличилось. Появились новые предметы не только декоративного, но и утилитарного назначения: копоушки, кресала для высекания огня, ключи-амулеты. Многие западноевропейские изделия исчезли. Большое место среди украшений стали занимать шумящие подвески в виде птиц и животных, издающие при движении мелодичный звук и, тем самым, отгоняющие злых духов. В XI-XII вв. в наборе древневепсских ювелирных изделий сказывается влияние славян. Весянки носят на голове новое украшение - бронзовые и серебряные височные кольца. Для XII-XIII вв. характерны конические шумящие изделия с бутылкообразными или лапчатыми привесками, бронзовые бусы с припаянными кружочками, височные кольца, браслеты. В целом, в этот период древневепсские женщины используют в своем наряде значительно меньше украшений, чем прежде. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Украшения женского костюма (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Продукция ювелирного ремесла представлена украшениями для женского костюма. С помощью изделий из цветных металлов удается выявить конкретные исторические связи народа с различными, порой весьма удаленными территориями на определенных временных отрезках. Так, для женского комплекта украшений X в. характерны гривны – шейные обручи, изготовленные из железа, бронзы и изредка серебра. Наиболее употребительными в это время были гривны из круглой проволоки, один конец которой заканчивался многогранной головкой, а другой – петлей. Они импортировались из Финляндии и Прибалтики. У населения р. Ояти проявилась особая склонность к бусам. В курганах представлены целые ожерелья из сердоликовых, стеклянных, пастовых глазчатых бусин. Уникальна низка бус массой около 800 г, состоявшая из очень крупных черных глазчатых бусин. Такие бусы изготовлялись, скорее всего, в Византии и попали на Оять в результате торговых контактов. На предплечьях одежда крепилась парными овально-выпуклыми фибулами-застежками западноевропейского, точнее скандинавского происхождения. Эти фибулы получили широкое распространение не только в Скандинавии, но и в Центральной Европе, на территории Советского Союза. Наиболее часто встречались двускорлупные фибулы: верхняя, иногда позолоченная «скорлупка» накладывалась на нижнюю гладкую, по ободку которой шел орнамент. Поверхность фибулы покрывалась узором в виде ленточного плетения, изображениями переплетающихся чудовищ, стилизованных масок. Фибулы соединялись друг с другом цепочками или низками бус. Вместо скорлупообразных фибул могли использоваться подковообразные. На груди (в центре) располагалась трилистная или щитообразная фибула тоже скандинавского происхождения. На руках носили массивные бронзовые браслеты. Выпуклая, ажурная верхняя часть браслета украшалась кусочками драгоценных металлов (к сожалению, при раскопках они не обнаружены). Не все предметы в женском костюме X в. были западноевропейскими. К парным фибулам на длинных спиральках подвешивались пластинчатые и объемные подвески-уточки, бубенчики, бусы–«флакончики», ножи в ножнах и т. д., характерные для финно-угорского мира. К началу XI в. число таких украшений увеличивается. Появляются копоушки, названные так археологами, поскольку использовались они для чистки ушей и в качестве украшений. Кроме того, входят в употребление бронзовые амулеты в виде ключей, ложечек, кресала для высекания огня с бронзовыми рукоятями и пластинчатые с ушками и прочие предметы. В XI в. многие западноевропейские вещи исчезают, вместо них появляются разнообразные древневепсские украшения, изображающие птиц и животных, к которым в свою очередь подвешивались на цепочках колоколообразные подвески, привески в виде лапок водоплавающих птиц, так называемые шумящие украшения, при движении издававшие мелодичные звуки. В целом же для женского костюма по-прежнему характерно обилие бронзовых украшений на груди, поясе и руках. В XI—XII вв. в обиход входят славянские изделия. В одних случаях они свидетельствуют о славянском влиянии, в других – о наличии славян в древневепсской среде (о движении славян на север и земли древних вепсов уже упоминалось в связи с Уставной грамотой Святослава Ольговича). Разнообразные височные кольца являлись украшением для головы. Они делались из бронзы или серебра и крепились ремешками к вискам по нескольку штук с каждой стороны. Крестики и крестовидные подвески, серебро- и золотостеклянные бусы, витые браслеты, игольники (в них хранились швейные иглы) с ажурными или сплошными орнаментированными навершиями подвешивались к поясу на шнурках или ремешках и дополняли комплект украшений. В XII–XIII вв. набор женских украшений становится более скромным: конические шумящие изделия с бутылкообразными или лапчатыми привесками, бронзовые бусы с напаянными кружочками, височные кольца, браслеты. | |
| Тематические группировки | |
|
|
|
| подробнее… | |
| Фольклор (вепсы) | |
| Рубрики | |
| В фольклоре Вепсов оригинальны предания о древней чуди, сказки сходны с северорусскими и карельскими, в народной хореографии - танец с ложками. Сложилась собственная интеллигенция. Вепсскую землю воспевал Яакко Ругоев. В стихотворении “Vepsien maa” поэт так писал о родстве народов, имеющих общие корни: Vepsien maa – Soudjarven ranta. Nyky-karjalan kielen ehka on kanta, mannikkoharjujen hiekoissa naissa, jokien suissa ja niemen paissa, missa mitteloi katajansukuinen kansa vuosisataista elamankamppailuansa. “Баллада о вепсском камне” написана в 1970 году. Тогда действительно не песнями больше была известна вепсская земля, а камнем, что не означает, будто у вепсского народа отсутствовал свой фольклор, своя мифология. Просто устное народное творчество вепсов мало изучалось. Первым из русских писателей Карелии к фольклорному материалу вепсов обратился Виктор Пулькин. В сущности, именно он впервые познакомил с вепсами широкие читательские круги. Его книга “Вепсские напевы. Этнографические новеллы” (1973 г.) для многих стала путеводителем по вепсским землям. Записывая и обрабатывая русский фольклор вепсов, Пулькин внимательно отнесся к вепсским словам и речениям, передающим особенности национальной мифологии и этнографии, языческих представлений древнейшего народа. Литературные новеллы, созданные Пулькиным, опираются на подлинный фольклорный материал и относятся к тому типу произведений, которые родственны сказам архангелогородца Бориса Шергина. Несомненно, сказы русского писателя Карелии побуждали самих вепсов к собиранию народных легенд, преданий, сказок, пословиц и поговорок: они подчеркивали значимость народного слова, обтачиваемого веками, демонстрировали его образную красоту. Наиболее активным вепсским собирателем фольклора родного народа был житель села Шелтозеро, что находится на берегу Онежского озера, Рюрик Лонин, который начал публиковаться в 1982 г. В журнале “Carelia” появились его воспоминания “Vepsan vainiolla” (Carelia, № 1-2, 1982. В те годы это был журнал “Punalippu”). Он пробовал писать и стихи. Одно из них “Miide lapsed” напечатано в 1988 г. в газете “Neuvosto-Karjala”. У вепсов не сохранилось эпических поэм, и учёным-фольклористам удалось записать у них лишь относительно небольшое количество народных песен. Библиография: Вепсы // http://beznen-yul.narod.ru/strana/veps.htm Вепсы // http://www.kominarod.ru/finno-ugry/nations/veps/ Мишин, А. Вепсская литература глазами профессионального писателя // http://www.vepsia.ru/mod_culture/mc_liter.php | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Фонетика вепсского языка | |
| Рубрики | |
| Ряд закономерностей как в фонетическом, так и в грамматическом строе определяется принадлежностью вепсского языка к финно-угорской языковой семье. Так, фонология вепсского языка располагает, кроме гласных переднего ряда е и i, гласными переднего ряда a, o, u. В прошлом, как предполагают ученые, в вепсском языке так же, как и в некоторых других прибалтийско-финских языках, действовал закон гармонии гласных, в соответствии с которым в слове могут встречаться гласные только либо переднего, либо заднего ряда, и лишь гласные е и i- нейтральны. В настоящее время этот закон в вепсском языке не действует (например, lukaitа - "бросить", hosttudа - "опечалиться", kuzudа - "спросить" и т.д.), хотя существует большое количество двусложных слов, в которых употребляются только гласные переднего или заднего ряда (например, huva - "хороший", рaha - "в голову", kulо - "прошлогодняя трава", cоtа - "красивый" и т.д.). По сравнению с близкородственными языками, в вепсском есть отличия и в системе дифтонгов. Дифтонги в вепсском языке только нисходящие на i и на u (например, таid - "молоко", роig - "сын", louzi - "нашел", kоutе - "три" и т.д.). Следует отметить, что многие м-овые дифтонги в вепсском языке возникли вследствие вокализации l (ср.: вепс, kоutе, фин. kоlте - "три", вепс, рoud, фин. реltо - "поле" и т.д.). В вепсском языке отсутствуют примарные долгие гласные (их рефлексы в виде полудолготы можно обнаружить лишь нерегулярно в северновепсском диалекте (например, рuu - "дерево", tаа - "земля", рii - "зубец"). В свою очередь, функционирующие в южновепсском диалекте долгие гласные имеют вторичное (достаточно позднее) происхождение, в других диалектах на их месте употребляются дифтонги (например, hааd - "яма", ср.: hаud, hоud`, ааgis - "рано", ср.: аigis и т.д.). Количество согласных звуков в вепсском языке такое же, как, например, в русском языке, и они имеют те же фонологические характеристики. Некоторые согласные выступают и как геминаты (kk, tt, рр и т.д.). В северновепсском диалекте геминаты как остаточное явление от закона чередования ступеней согласных встречаются в закрытом слоге, бывшем исторически открытым в 3-м л. ед. числа презенса (например, kаttаb - "закроет", riррub - "висит", tарраb - "молотит" и т.д.). Согласные в северновепсском диалекте могут быть полудолrими (tеt - "меда", vе`t - "воды", tоt - "принесете" и т.д.). Слог может состоять из краткого гласного (o - "ночь"), из сочетания согласного с дифтонгом (vоi - "масло") и сочетаний согласных с гласными (tе - "дорога", lеhт - "корова", hеn - "мелкий"). Исконно вепсские слова, как правило, не начинаются с сочетания согласных. Следует отметить еще одну важную характеристику слов вепсского языка, а именно: достаточно большое количество вепсских слов оканчивается в номинативной форме на согласный звук, твердый либо мягкий (например, kоir - "собака", jаug - "нога", tеl - "ум", nin` - "лыко"), хотя основа косвенных падежей оканчивается на гласный звук (например, kоirа-n, jаugа-n tеlе-n, ninе-n). Объясняется это тем, что в ходе развития в вепсском языке произошло отпадение конечных гласных в многосложных словах и тех двусложных, у которых первый слог был в прошлом долгим либо закрытым. Благодаря этому вепсское слово напоминает слово эстонского языка, где также отпали конечные гласные. Ударение в вепсском языке, как и в других прибалтийско-финских языках, фиксированное и падает всегда на первый слог. | |
| Авторы | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Церковный обряд крещения | |
| Рубрики | |
| Церковный обряд крещения (r’ist’itada, r’ist’t’a – «крестить», kumuskotta – «кумиться», valatada – «обливать») вепсы совершали в течение первых дней жизни ребёнка. После крещения ребенок приобретал новый социальный статус – крещеного (r’ist’it). Стремление быстрее исполнить обряд объяснялось серьезным отношением вепсского населения к церемонии крещения, его представлениями о христианском рае и боязнью родителей, что ребенок может умереть некрещеным. Обряд крещения обычно проходил в домашних условиях. Но летом, если церковь была поблизости от дома, мог совершаться и в храме. Церемонией крещения руководил священник. В обряде также обязательно участвовали крестный отец (r’ist’iz) и крестная мать (r’ist’imam), от выбора которых, по народным представлениям, зависела судьба ребенка. На роль крестного отца обычно выбирался брат матери ребенка, а на роль крестной матери – сестра отца. У северных вепсов если ребенок постоянно болел или умирал после крещения, то в этом винили крестных родителей. Таких людей супруги больше не брали в восприемники своих детей. В данной ситуации выбор крестного родителя для ребенка мать осуществляла с помощью обряда manda vastha («ходить навстречу»): ранним утром в день крещения выходила на дорогу к церкви и просила первого попавшегося навстречу человека стать крестным её ребенка. Во время совершения обряда крещения поп освящал воду в купели, принесенной из церкви, читал молитву, а затем окунал ребенка в воду. Если крестили девочку, то после купания в купели священник передавал её крестному отцу, если мальчика – крестной матери. Далее все присутствующие обходили с молитвой вокруг купели три раза. Обряд крещения, несмотря на свое церковное происхождение, вобрал в себя довольно много нехристианских элементов. Так, по полу людей, несущих купель из церкви в избу, определяли пол следующего ребенка (двое мужчин – мальчик, мужчина и женщина – девочка). По поведению малыша во время погружения в святую воду гадали о его судьбе: плач означал живучесть, а молчание – недолговечность. Когда на ребёнка надевали нательный крестик, то к нему привязывали узелок, в котором находились ртуть, чеснок и серебряная монета. Такой оберег делался для защиты ребенка от нечистой силы. При крещении, смывавшем с ребенка «первородный грех», происходило также и частичное очищение матери. Пока гости угощались по случаю крещения ребенка, роженица шла к купели и обмывала святой водой руки, лицо и грудь. | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Частушки (вепсы) | |
| Рубрики | |
| Вепсская частушка имеет в основном безрифменную (метрически повторяющуюся русскую частушку) форму. Главная тема частушек – любовь, многие из них – юмористические; в некоторых и рифма “выскакивает”, иной раз довольно удачно. В качестве примера возьмем хотя бы две частушки: Kukkub, kukkub kagine Pit’kan kuuzen ladvas. Voikab, voikab niicukaine Vepsan prihan kaglas. Saniin mina maksale, Ala paksus kavele. Mama lajib ehtkiizel, Bat’a vasttab hougiizel. *** Кукует, кукует кукушечка На вершине высокой ели. Плачет, плачет девушка На плече парня-вепса. Сказала я милому, Не ходи часто. Мама вечером отругает, Отец встретит поленом. В круг реалий вепсских частушек попадал береговой пейзаж, пейзаж Онежского озера, местные названия, названия предметов быта, орудий труда, растений – всего, что окружает человека; все входило в частушечный оборот. Так и вспоминаются строки профессионального поэта Анны Ахматовой, “из какого сора растут стихи". Даже в этом плане есть чему поучиться поэтам-профессионалам у народной поэзии. Природа в частушках всегда пребывает в определенных взаимоотношениях с миром людей: параллельно протекающие в первых двух и последних двух строках события или дополняют друг друга, или друг другу противостоят. Нахождение народными сочинителями таких соответствий-контрастов всегда чудо. Профессиональному поэту трудно соревноваться с этим, ведь частушка обкатывается народом: anizes om sel’ged vezi, Rodnikas om vilumba, Podruskal om huva priha, Mina loudan comemba. ai om comid cvetaizid, Iisa kaikid kerata. ai om comid prihaizid, Iisa kaikid navetta. *** В Онежском озере светлая вода, А в роднике холоднее, У подружки хороший парень, А я найду лучше. Много красивых цветов, Нельзя все собрать, Много хороших парней, Нельзя всех любить. Сборник Рюрика Лонина “Фольклор моего народа” (”Minun rahvhan folklor”) представляет и другие жанры устного творчества вепсов: сказки, старины, детский фольклор (колыбельные песни, кумулятивные песни, потешки, считалки), лирические песни, причитания, анекдоты, загадки, пословицы, поговорки. К сожалению, в сборнике нет ни одной эпической песни с развернутым сюжетом. Библиография: Мишин, А. Вепсская литература глазами профессионального писателя // http://www.vepsia.ru/mod_culture/mc_liter.php | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
| Школьный музей вепсского быта в поселке Курба | |
| Рубрики | |
| Курба - небольшой лесной поселок на берегу реки Оять, в краю голубых озер и болот. Название поселку дала река Курба, протекающая неподалеку. По одной из версий произошло это название от вепсского слова "корьб" (чаща, тайга). Поселок начал строиться Винницким леспромхозом в конце 1950 - начале 1960-х годов; к 1970 году строительство завершилось. В 1983 году в Курбинской школе по инициативе педагогов и учащихся был открыт Музей вепсского быта. Во время летних каникул ребята вместе с педагогом школы Светланой Ивановной Ершовой прошли по заброшенным вепсским деревням и собрали уникальные предметы быта, орудия труда и кухонную утварь. Особенностью музея является то, что он создан руками самих детей, которые хотят знать и сохранить историю и культуру своего народа. Ребята ходили в экспедиции, походы в заброшенные деревни, возвращались с деревянной и глиняной посудой, изделиями из бересты, домашней утварью. Они приносили в школу интересные находки из амбаров, чердаков, бабушкиных сундуков. Так в школе появилась экспозиция, насчитывающая около 400 экспонатов, и подавляющее большинство из них — подлинные. В 1987 году музей получил статус школьного краеведческого музея. Он размещается в одной из классных комнат школы. Вдоль стен на скамейках размещены орудия труда, предметы быта. Посреди комнаты стоит ткацкий станок, в углу — деревянная кровать с покрывалом, сшитым из лоскутков. Перед ней висит люлька. Рядом стол с резными ножками, на нем медный самовар и посуда. Адрес: 187773, п. Курба Подпорожского района Ленинградской области, неполная средняя школа. Тел. 8(265)768-39 | |
| Тематические группировки | |
| подробнее… | |
