|
Женская верхняя одежда (вепсы)
|
|
Рубрики
|
|
|
Повседневную зимнюю верхнюю одежду женщин, как и мужчин, составляли овчинные шубы и полушубки. Праздничной одеждой только женщин была короткая заячья шуба (мехом внутрь) с воротником, на спине - отрезная по талии, со сборами. Сверху такая шуба крылась штофом - тяжелой шелковой или шерстяной тканью (алого, малинового или других ярких цветов, с крупным тканым узором). Название ткани послужило основой для обозначения самой шубы - stofnik.
Среди вещей девичьего гардероба известны приталенные полупальто на вате, с пукшами на рукавах (пышный сверху рукав-буф).
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Женская обувь
|
|
Рубрики
|
|
|
Женская обувь очень немногим отличается от мужской. Старухи носят те же «улиги», но без голенищ. Остальные женщины носят их с небольшими голенищами, имеющими петли для шнуровки. В Котельском районе в летнее время женщины, так же как и мужчины, носят «поршни». Улиги и поршни имеют множество аналогий среди обуви русского населения северных губерний, а также обуви других западнофинских племен. Зимой с улигами надеваются шерстяные чулки. Старухи, кроме того, носят так называемые «риват» (rivat), представляющие собой кусок домашнего сукна красного цвета, к одному из концов которого пришиваются узкие шерстяные оборы. Риват обертывают несколько раз вокруг ноги, а поверх обвивают оборами. Старухи и пожилые женщины носят риват даже в летнее время, когда ходят босиком. Ходить с обнаженными выше ступни ногами считается позорным. На рисунке в книге Трефурта женщина на ногах также имеет красные обмотки или «паголенки».
Прыткова, Н. Ф. Одежда ижор и води. Из материалов Северо-западной экспедиции 1926–28 годов // Западнофинский сборник / под ред. В. Бартольда. – Л.: Изд-во АН СССР, 1930. – 340 с., 6 л.ил., 5 л.к. – (Тр. / Комис. по изуч. племен. состава населения СССР и сопред. стран ; Т.16). – С. 306-340.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Женская одежда (водь)
|
|
Рубрики
|
|
|
Выделяются четыре группы водской женской одежды:
- костюм девушки, который состоял из глухого сарафана из белого холста без рукавов – «амы», поверх которого надевали короткую кофту – «ихад». Подпоясывались несколькими поясами, носили передники особого покроя. Для украшения одежды использовали бисер и раковины-каури. На голову надевали круглую шапочку «пяясиэ»;
- костюм молодки, только что вышедшей замуж; после выхода замуж женщине коротко стригли, а в прошлом (до второй половины XIX в.) брили волосы и одевали высокий головной убор из белого полотна – «пайкас». Женщины носили сарафан из синего сукна «рукка».
- костюм женщины через два года после свадьбы; спустя два года пайкас меняли на шапочку из красного сукна, украшенную желтым бисером, которую, как и девичий головной убор называли «пяясиэ»;
- костюм женщины (старухи) через 10-15 лет после замужества, который не имел никаких украшений, допускались лишь простые серьги и нитка бус, к которой подвешивался крест. Старухи носили сложный головной убор – белый полотняный «пайкас», повязанный сверху белым покрывалом – «ылгалина». Сарафан был простой белый холстинный, с рукавами, сшитый как мужская рубашка, с поясом. Передники и набедренники старухи не носили.
Данные об одежде в XIX веке отрывочны. По видимому, традиционные русские формы одежды стали очень быстро вытеснять старинный костюм води: появились косоклинные, затем прямые сарафаны, головные уборы типа сороки, повойники и т.д. Однако существовала четкая терминологическая разница между прежним национальным костюмом и новой одеждой: одежды, сотканные дома, называли «сыват», а одежду новых форм из покупной ткани – «эхтээт».
ХХ век привнес в деревни води городской костюм, но некоторые элементы старинной традиционной одежды еще хранятся у пожилых людей, и важно выявить и сберечь их хотя бы для музеев.
Использованные источники:
1. Водь // Финно–угры и балты в эпоху средневековья / отв. ред. тома В.В. Седов, д–р ист. наук ; под общей ред. акад. Б.А. Рыбакова.–М.: Изд-во «Наука», 1987.–С.34–42.–(Археология СССР).
2. Конькова О.И. Водь // Мы живем на одной земле : Население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К.В. Чистов. – СПб. : Лениздат, 1992. – С. 71-88; 79–82.
3. Прыткова Н.Ф. Одежда ижор и води // Западнофинский сборник. [Вып.] 16. Труды комиссии по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран / АН СССР. – Л. : Издательство Академии наук СССР, 1930. – С. 306–340.
4. Рябинин Е.А. Водь // Природа. – 1992. – № 3. – С. 78-86.
5. сайт http://www.vatland.ru (04.04.2008).
6. сайт http://vod.org.ua/index/php?=17&st=1 (03.04.2008)
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Женский водский костюм
|
|
Рубрики
|
|
|
Женский костюм конца 18 века подробно описан Ф. Туманским. Большинство деталей костюма сохранено в музеях Эстонии и Финляндии. Поэтому его можно было восстановить. Водский женский костюм имеет возрастные отличия; костюм девушки, костюм молодки, только что вышедшей замуж, костюм женщины через два года после свадьбы и костюм женщины (старухи) через 10-15 лет после замужества. Костюм девушки был восстановлен Кузнецовой К. и Ефимовой Т., костюм 3-го возраста - группой мастериц под руководством О. И. Коньковой. Костюмы были представлены на водском празднике "Лужицкая складчина -504" в 2004 году в д. Лужицы.
«...Женщины чюдския (водские) все вообще красивы, имеют веселый, приятный и заманчивый взгляд, быстрый глаза больше голубыя … росту оне хорошаго, волоса почти у всех светло-русия, тело имеют здоровое нежное белое и чистое; в убранстве своем красивы и от множества бисеров и звонков делают великой шум, когда идут...»
Уборы женщин различны по возрасту, и разделяются на четыре отделения: 1) девки, 2) молодки, 3) женщины и 4) старухи, об отличии которых следует.
Библиография:
Ингерманландия : водь и ижора // http://www.vatland.ru/
Шлыгина, Н. В. Архаические формы женской одежды води и ижоры // Древняя одежда народов Восточной Европы. – М., 1986. – С. 210-219.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Женский повседневный наряд
|
|
Рубрики
|
|
|
В будничном гардеробе вепсских женщин, наряду с сарафанным комплексом, использовался комплекс одежды с юбкой. Повседневные юбки шились из полотна домашней выделки в 3-4 тресты. Для окраски ткани использовались такие природные красители, как ягоды, сажа, ивовая и ольховая кора, лук.
Для работы в лесу (выжигание подсеки, устройство изгородей) и на сенокосе вепсянки одевали так называемые одеяльные юбки (ribujupk) продольно- и поперечнополосатой расцветки. Они шились в четыре тресты из такой же ткани, что и половики (hursti), т.е. за основу бралась льняная нитка, а уток делался из тряпок различной расцветки. Юбка по покрою была прямой, на талии собиралась в сборку с помощью длинных завязок, которые, дважды обвив талию, завязывались спереди. По мнению исследователей, одеяльная юбка - один из исконных элементов вепсской национальной одежды, предшествующая сарафану. Подтверждением тому является наличие аналогичных полосатых юбок в традиционном костюме ряда прибалтийско-финских народов (ижоры, води, эстонцев, южных карел), сходство вепсского названия половика hursti с терминами hurstukset у ижор и hurstut у води и карел, обозначающими несшитую юбку.
Женской рабочей одеждой были летники (litnik) из белого грубого холста, подобные мужским балахонам.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Женский свадебный наряд
|
|
Рубрики
|
|
|
До начала XX в. сарафанный комплекс одежды лежал и в основе свадебного наряда невесты. В него входили: сарафан, рубаха или только «рукава» красного цвета, сшитые из покупного и домотканого материала (ситца, коленкора, ластика, кумача или тонкого полотна), красный или желтый передник, кофта с большим белым или красным бантом.
Головной убор вепсской невесты представляла свадебная повязка в виде венка с твердым широким каркасом, обтянутым цветной материей и украшенным лентами, разноцветными лоскутками, бисером или цветными стружками. Во время вепсской свадьбы невесте меняли прическу и надевали головной убор замужней женщины.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Жертвоприношения животных на летних календарных праздниках карел
|
|
Рубрики
|
|
|
В карельских календарных традициях устойчиво сохранялись праздники с ритуальными жертвоприношениями животных. Мясо их затем варили и устраивали коллективную трапезу. Эти обряды проводились в разных местностях Карелии в разные дни, причем несмотря на их языческий характер, в дни почитания святых православного календаря: в день св. Ильи, на Успение Богородицы, на Покров и т.д. Преобладала традиция проводить этот праздник в день св. Ильи. Видимо, образ св. Ильи, вознесенного на небо на огненной колеснице, как-то контаминировался с образом языческого бога-громовержца. Интересно, что и церковь в целом не препятствовала проведению этих праздников, видимо, на том основании, что они были связаны с днями христианских святых. В качестве жертвенных животных резали молодых быков, телок, баранов, овец. В Карелии известны такие острова, где эти праздники проводились традиционно и на них собирались люди с обширных территорий. Так, в средней Карелии это были острова Махосоари на Селецком озере и Каличие на Сегозере. На них праздники проводились в Петров день и на Успение Богородицы (15.08/28.08). В южной Карелии на о. Мантинсаари праздник проводили на Ильин день - он назывался "праздником быка". Жертвенного быка здесь откармливал сторож при часовне, который и исполнял роль руководителя праздника. Он начинался с того, что в часовне читалась молитва, обращенная к св. Илье, в которой просили о приросте стада. Сторож продавал свечи, которые ставили в часовне, затем читал Евангелие и просил св. Илью освятить пищу. Затем начинался праздник. Мясо для трапезы готовили в нескольких котлах, и у каждой деревни было свое место для трапезы. Ели на расстеленных на земле белых скатертях, к столу приносили из дома разную снедь, женщины вынимали и раздавали приготовленное в котлах мясо. Часть привезенной еды шла в пользу церкви, в часовнях оставляли также "завещанные" платки, полотенца, платки, деньги, свечи. На Махосоари обряды исполнялись вплоть до 1930-х годов. На острове Мантинсаари последний праздник проведен был в 1892 г. - здесь его отменили по настоянию местной церкви, выступавшей против языческого культа, явно ощутимого в характере праздника.
По народным представлениям, проведение этих праздников способствовало росту трав, обилию урожая; кроме того, считалось, что Илья Пророк охранял скот. В характере проведения праздника сохранились определенные традиции родовой общины. Стоит отметить, что аналогичные праздники были известны у води, ижоры, части финнов. При этом они также были приурочены к дням св. Петра и св. Ильи и проходили в форме общинной братчины (vakkove) с варкой общинного пива, в ряде случаев и с закланием жертвенного быка.
Библиография:
КАЛЕНДАРНАЯ обрядность и праздники карел // Портал Vottovaara [Электр. ресурс]. – Республика Карелия, г. Петрозаводск. - Режим доступа: http://vottovaara.ru/karelia/obrad/kalenveps.html
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ животных на летних календарных праздниках карел: (материалы к описанию обряда) // Портал Vottovaara [Электр. ресурс]. – Республика Карелия, г. Петрозаводск. - Режим доступа: http://www.vottovaara.ru/karelia/obrad/zhertv.html
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Животноводство (вепсы)
|
|
Рубрики
|
|
|
О древности животноводства у вепсов говорят названия некоторых домашних животных, появившихся, видимо, еще до распада прибалтийско-финской общности: lehm – корова, harg – бык, hebo – лошадь, lambas – овца, siga – свинья. Археологические материалы подтверждают, что в раннем средневековье весь разводила лошадей, коров, овец. Кости этих животных в большом количестве были найдены археологами в курганах Юго-Восточного Приладожья и Белозерья (IX-XIII вв.). Анализ фрагментов шерстяных и полушерстяных тканей показал, что древние вепсы разводили груборунных местной породы овец. В меньшем количестве встречались кости свиней. В поселении белозерской веси Крутик среди остеологических останков были обнаружены кости коз. Археологические материалы раннего средневековья не дают никаких сведений о разведении домашней птицы. Однако названия петуха (kukoi) и курицы (kana) относятся к древним пластам лексики.
В XIX – начале ХХ в. состав выращиваемых животных несколько изменился. Крестьянская семья среднего достатка, как правило, держала 1 лошадь, 1-2 коровы, 2-3 овцы, 4 курицы. В некоторых хозяйствах разводили свиней. Начиная с ХХ в. в вепсских деревнях стали выращивать коз. На их позднее появление указывает и русское название - koza.
Годовой цикл ухода за скотом делился на две части: стойловый и пастбищный. Стойловый период длился почти 8 месяцев: с Покрова (1/14.10) и примерно до Егорьева дня (23.04/6.05). Длительное содержание скота в хлевах требовало большого количества кормов. Основным кормом служило сено. Поэтому его заготовке придавалось очень важное значение. В сенокосную страду, начинавшуюся в большинстве вепсских деревень с Петрова дня (29.06/12.07) и длившуюся месяц, дома вепсских крестьян пустели. Все члены семьи уходили на заготовку сена. Даже те, кто был на отхожих промыслах, в это время старались возвратиться домой.
За крупным и мелким рогатым скотом ухаживали женщины, за лошадьми – мужчины. В летнее время скот пасли на пастбищах, практикуя 2 типа выпаса, в зависимости от категорий скота: без пастуха и с пастухом. Кони, телята, овцы обычно паслись без пастуха на открытых пространствах (лугах, полянах) или в огороженных пастбищах (вепс. paimetos). Крупный рогатый скот пас в лесу пастух.
У вепсов, как и у соседних народов (карел, русских), существовал развитый социальный институт пастушества. Пастуха за определенную плату на летнее время жители деревни нанимали совместно. По нормам деревенской общины, пастух должен был поочередно жить в каждой семье – столько дней, сколько во дворе было коров. В этот период хозяева несли ответственность за пропитание, ночлег и одежду пастуха.
Важная роль животных в хозяйстве (тягловая сила, средство передвижения, источник питания, сырья, удобрений), а также трудности, связанные с уходом за скотом, способствовали появлению значительного количества животноводческих примет, верований, магических запретов и обрядов. Развитый комплекс верований и обрядов был связан и с пастушеством. Считалось, что опытные пастухи владели обходами (obhod, spusk) - своеобразной системой договора пастуха с духом – «хозяином» леса, состоящей из взаимных обязательств. Хозяин леса не трогал скот, если пастух отдавал ему жертву (1-2 коровы, часть молока или предметы одежды), а также соблюдал в течение пастбищного периода ряд запретов: нельзя было ломать в лесу сучья и деревья, сдирать с них кору, есть ягоды и грибы, убивать птиц, животных и змей, вступать в половые отношения, стричься, бриться, драться, ругаться и др. Существовало множество вариантов таких договоров, нарушение одного из звеньев которого влекло за собой гибель скота или самого пастуха. Вера в «обходы» стойко сохраняется в вепсских деревнях до сих пор.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Животноводство (ижора)
|
|
Рубрики
|
|
|
Ижоры разводили крупный рогатый скот, овец, свиней, кур. Характерен был коллективный выпас скота с наемным пастухом.
Мы живем на одной земле : население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К. В. Чистов. – СПб. : Лениздат, 1992. – 192 с. : ил.
С. 102-104
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Животноводство (ингерманландские финны)
|
|
Рубрики
|
|
|
Ингерманландцы больше специализировались на животноводстве. В среднем на крестьянский двор приходилось две-три коровы, пять-шесть овец, держали свинью, несколько кур. Крестьяне продавали на петербургских рынках телятину и свинину, разводили на продажу гусей. Издавна занимались маслоделием, а также сбытом молока в город. Ингерманландские молочницы были непременными деталями петербургских улиц.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Животноводство (карелы)
|
|
Рубрики
|
|
|
Неизменным спутником земледелия у карел было животноводство, которое в какой-то мере удовлетворяло потребности населения в молочных и мясных продуктах, однако главная функция его состояла в том, что оно давало органические удобрения для полей. Количество скота ограничивалось недостатком кормов.
Рогатый скот был местной породы, преимущественно комолый. Коровы в сутки давали около двух-четырёх литров молока; лошади – финской породы, малорослые и малосильные, но красивые и легкие на ходу. Карелы разводили овец, которые, однако, из-за грубых кормов давали очень мало шерсти. В южной Карелии в незначительных количествах разводили свиней, щетину использовали на изготовление щеток для очистки льна.
Зимой карелы содержали скот в тёплых хлевах и не выпускали его до весны. Стойловый период равнялся почти восьми месяцам. Обеспечение скота кормами сопровождалось большими трудностями. Сенокосных угодий было мало и, кроме того, они были разбросаны небольшими клочками на далёком расстоянии от деревни. Сенокосная пора была непродолжительной – начиналась 12 июля (Петров день) и продолжалась только до 15-20 августа.
Карелы косили траву преимущественно косой-горбушей. Это самый примитивный вид косы. Косить начинали рано утром. Большая часть косцов, прежде чем начать косьбу, выполняли следующий обряд: срезали пучок травы и им обводили вокруг себя (по солнцу) три раза, затем клали его за пояс. Это делалось будто бы для того, чтобы сена было больше и оно хорошо высохло. Высохшее сено сгребали в кучи, а кучи вдвоем подносили на длинных гладких шестах к зароду, где мужчины метали и уминали его.
Так как покосов, а следовательно, и сена было мало, карелам приходилось выискивать для скота дополнительный корм. Таким кормом были сушеные листья, а также осока, скошенная на болотах, и пойло с добавлением квашеных грибов, рыбных отходов, что несколько увеличивало удои молока, но сообщало ему неприятный привкус.
Ухаживали за скотом в основном женщины. Обычно хозяйка-«большуха» и невестки кормили скот, доили коров. Хлев был «владением» женщин, мужчины заходили туда лишь весной, когда после выгона скота очищали хлев от навоза.
Скот пас пастух, которого за определенную плату нанимали жители деревни на целое лето. Кроме платы, деревня должна была содержать пастуха – он ночевал и питался поочередно у каждого хозяина, а в Петров день ходил по всем домам с горшком и собирал масло.
Карелы очень берегли свой скот. Поэтому, наверное, с животными связано много примет и верований, обрядов и запретов. Так, в первый день после отёла корову доили дважды и молозиво оба раза выливали в навоз, как бы задабривая этим дворового – покровителя скота. Следующие пять дней молоком отпаивали теленка, на седьмой день поили корову и лишь на тринадцатый день на молоке растворяли «большую стряпню». Первый блин давали съесть корове, а два последующих – девушке, чтобы впредь корова телилась телочками. В течение шести недель после отела навоз в хлеву не трогали, опасаясь потревожить «хозяина хлева» - дворового.
Много обрядов связано и с уходом за лошадью. Так, когда жеребца запрягали впервые, хозяин надевал рукавицы, связанные из шерсти овцы от первой стрижки, чтобы лошадь была спокойной и легкой на ходу.
Библиография
Тароева Р.Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР): Этонографический очерк / Р.Ф. Тароева; Академия наук СССР, Петрозаводский ин-т литературы и истории. – М.-Л.: Наука, 1965. – 223 с.
Стр. 30-35.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Жилище (водь)
|
|
Рубрики
|
|
|
Древним жилищем води являлась рига подобная эстонской жилой риге. В такой постройке жилое помещение и помещение для просушки снопов (собственно рига) были объединены под одной крышей. На бытование в древности такого типа жилища указывает и тот факт, что слово "рихи" обозначало в водском языке жилой дом вообще.
В XIX в. также как и у соседних этнических общностей – ижоры, ингерманландских финнов, русских жилой постройкой являлась изба.
Дома и хозяйственные постройки как правило строили из бревен. При строительстве дворов часто использовали местный камень.
Были распространены дома состоящие из двух изб, соединенных сенями; а также пятистенки. Крыши были стропильной конструкции двускатные, а также полувальмовые; их крыли соломой или дранкой.
Еще в 20-е гг. нашего века встречались курные избы. В большинстве домов были русские печи или печи с подвесным котлом, характерные для прибалтийско-финских народов.
Связь дома и двора двурядная или однорядная, старинной формой считают покоеобразную связь.
К хозяйственным постройкам относились клети, бани, риги.
Библиография:
1.Финно-угорский информационный центр // http://www.finugor.ru/
2. Историко-культурный атлас Республики Коми. – М., 1997.
3. Общественно-политическая и культурно-просветительская газета «Бизнен Юл» : Водь // http://beznen-yul.narod.ru/strana/vod.htm
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Жилище (ижора)
|
|
Рубрики
|
|
|
Крестьянские жилища отличались наличием внешнего декора: ветровыми досками с резьбой, резными наличниками окон, ставнями, расписанными многоцветными узорами.
В наше время жилища стали просторнее, нередко в них встречается не симметричная, а анфиладная планировка. Появились просторные застеклённые террасы, стали совершенствоваться способы отопления и освещения, появились газовые плиты и т д.
Библиография:
1. Историко-культурный атлас Республики Коми. - М., 1997.
2.Поселения и жилища ижор // http://www.finnougoria.ru/community/folk/5/detail.php?IBLOCK_ID=46&SECTION_ID=343&ELEMENT_ID=2194
3.Шлыгина, Н. В. Ижора // www.komi.com/nmrk/nmrk.asp?i=287
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Жилище (карелы)
|
|
Рубрики
|
|
|
Жилище карел в конце XIX – начале XX в. представляло собой дом срубного типа с избой на высоком подклете, с крытым двором. Большая постройка, где под одной крышей собраны жилье и хозяйственные помещения, типична почти для всего русского Севера.
Основным строительным материалом для построек у карел была сосна. Крестьяне сами строили свои жилища. Ставили их прямо на землю, не делая никакого фундамента. Лишь под углы клали валуны или под первый венец подсыпали мелкие камни.
Библиография
Тароева Р.Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР): Этонографический очерк / Р.Ф. Тароева; Академия наук СССР, Петрозаводский ин-т литературы и истории. – М.-Л.: Наука, 1965. – 223 с.
Стр. 86-119.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Жилище, постройки вепсов в наши дни
|
|
Рубрики
|
|
|
Жилые постройки вепсов в наши дни представлены четырьмя типами: а) традиционные дома в деревнях; б) новые дома в деревнях и рабочих лесных поселках, обнаруживающие черты сходства с традиционными; в) стандартные дома сборно-щитовой конструкции; г) дома-бараки (последние два типа распространены только в лесных поселках).
Преобладают пока постройки традиционной формы. Жилище вепсов (коди) представляет собой одну из разновидностей северновеликорусского «дома-двора», т. е. строительный комплекс, объединяющий и собственно жилище, и хозяйственные постройки.
Изба (пертъ) рубится обычно «в угол» или более старым приемом «койран каглу» (собачья шея), который напоминает рубку «в охряпку». Сруб устанавливают на подложенных под углы валунах. У северных и средних вепсов изба имеет высокий подклет, который иногда превращают в нижний жилой этаж, а раньше (во второй половине Х1Х в.) подчас использовали в качестве хлева. Двускатная крыша имеет самцовую или более новую стропильную конструкцию. Кровельным материалом служат тес, дранка, иногда железо и шифер, а прежде, в особенности у южных и средних вепсов, крыши крыли соломой (некоторые хозяйственные постройки – риги, дворы – и сейчас покрыты соломой). Потолки в избах делают из толстых плах, иногда в домах южных вепсов встречаются потолки из круглого накатника; раньше они были широко распространены у всех групп вепсов.
В избе слева или справа от входа на рубленном «в лапу» опечье складывается кирпичная русская печь (пяч), обращенная устьем (пячен су) к фасадной или боковой стене. Над шестком имеется крюк для подвесного котелка. За последние годы вошли в быт плиты, которые встраивают в шесток или складывают рядом с печью. В наше время черных изб нигде на территории расселения вепсов нет, глинобитные печи с дымоходом еще встречаются.
Южные вепсы до сих пор парятся с веником в печи (прежде этот обычай знали и средние вепсы). Рядом с печью устраивается вход в подполье (карзин), который имеет либо конструкцию рундука, либо теперь чаще простого люка.
Традиционная обстановка вепсской избы состояла из стола, который обычно стоял у фасадной стены, лавок, деревянной кровати, колыбели, привешенной на очепе, лохани с рукомойником у двери и т. п. В середине ХХ в. в быт широко вошла современная мебель (столы, стулья, кровати, комоды, шкафы и пр.).
Сени (пертидез, сенчад) связывают жилое помещение с двором (тан-хут). У вепсов встречается связь дома с двором однорядная и Т-образная, которая образуется путем пристройки к сеням двухизбного дома сзади под прямым углом двора. Дома этого последнего типа несколько десятилетий тому назад бытовали у всех вепсов, а сейчас встречаются у южных и иногда у средних.
Двор возводится двухэтажный (Прионежье и Приоятье) или – у южных вепсов – одноэтажный. Нижний этаж – собственно двор, где расположен хлев и пр., верхний этаж – сарай – помещение для хранения сельскохозяйственного и иного инвентаря, а также сена. На сарай снаружи обычно ведет взъезд (портахад); теперь взъезды почти исчезли.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Жилище, постройки вепсов конца XIX — начала XX вв.
|
|
Рубрики
|
|
|
В конце XIX — начале XX вв. у вепсов прочно утвердились еще две разновидности жилых построек, усложненного плана: «брус» и пятистенок (висипяйне пертъ), в которых, кроме избы, выделяется чистая горница.
Из материалов Ленинградской Этнологической экспедиции 1926 г., исследовавшей территорию заселения вепсов в Лодейнопольском уезде, следует, что наиболее полно были обследованы жилище и одежда чухарей.
В этой области работала 3. П. Малиновская, остальные же сотрудники в помощь ей принимали участие при обмерах построек и собирании иллюстрационного и статистического материала. Богатый материал был найден в поселенных книгах волостных исполкомов и сельсоветов, где, наряду со сведениями о количестве дворов и жителей, удалось собрать данные о количестве построек в каждом хозяйстве, о давности сооружения той или иной постройки, материале и площади жилых и хозяйственных построек, количестве членов семьи, количестве скота, размерах усадебной площади и т. п. Подобные сведения дают представления о жилищной норме, приходящейся на каждого члена семьи в богатых и бедных хозяйствах, о степени обеспеченности населения хозяйственными постройками, выясняют процент общего владения последними и целый ряд других вопросов.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Жилище. Поселения (ингерманландские финны)
|
|
Рубрики
|
|
|
Существует ряд работ, где сделана попытка выяснения общего соотношения региональных, локальных и этнических традиций в жилище русского и прибалтийско-финского населения Ленинградской области. Были проведены исследования жилищ ингерманландских финнов Кировский, Всеволожский, Тосненский, Гатчинский, Ломоносовский, Волосовский. Кингисеппский районов.
Планировка финских деревень не имела этноспецифических черт. Чаще всего в центре крупных деревень располагались лютеранские церкви. Строились прогоны для скота с плотными изгородями по обеим сторонам. Двор для скота огораживался строениями с четырех сторон. Гумна и бани из пожароопасных соображений, как было предписано законом, строили подальше от жилых домов. Преобладали изгороди из косых жердей.
Ставились мельницы, высотой до 10-12 метров. Круглые ветряные мельницы, сложенные из камня, ставились основательно.
В основном бытовала однорядная связь дома и двора, реже – двухрядная. В Кингисеппском и Ломоносовском районах встречалась также Г-образная связь, в Кингисеппском и Кировском районах зафиксировано двухрядное расположение дома и двора: двор стоит рядом с домом, на некотором расстоянии от него. Были широко распространены двухчастные дома, дома с трехчастной связью и пятистенки с поперечной пятой стеной. Дома в основном ставили на низком, реже – на среднем подклете, преимущественно бытовала западно-русская планировка избы – дворы были одноэтажные, как крытые так и полузакрытые, продольные, поперечной и П-образной планировки. Двор состоял из собственно крытого двора и хлева. В полузакрытом дворе был внутренний закрытый дворик. Сено хранили в отдельно стоящих сенных сараях. В Кингисеппском районе в одноэтажном дворе выделялись сенники. Усадьба делилась на следующие составные части: дом и крытый двор, открытый двор рядом с ними (при П- образной связи дома и двора открытый двор был внутри последнего), позади огород. На усадьбе стояли амбар, баня и сенной сарай; рига с гумном находились вне её.
Дома ставили как без фундамента (камни под углы), так и на фундаменте. В Кингисеппском районе широко бытовали каменные фундаменты, скрепленные гашеной известью. Бревна стен рубили в угол и «в чистый угол», между ними прокладывали мох или паклю. Полы делали одинарные, изредка двойные, их стлали на балках, врубленных в стены. Потолки делали на балках, расположенных параллельно, реже – перпендикулярно узкой стене дома; их утепляли глиной, мхом, землей. Крыши были двухскатные, стропильной конструкции; их крыли соломой с снопиках, реже – в натруску, а также дранкой.
Жилище состояло из одного жилого помещения и холодных сеней. Долго сохранялись курные печи. Печи были духовые (по типу русской печи), но ставились на каменном опечье. Над шестком устраивался подвесной котел. С усовершенствованием печи и появлением дымохода стали характерными пирамидальные колпаки над шестком, в который встраивалась плита с подтопком.
В избе делались неподвижные лавки вдоль стен, на них сидели и спали. Детская колыбель была подвесной.
Встречались дома, где в центре располагались передняя, правая жилая часть дома была с печным отоплением, а левая была изба по-черному.
В дальнейшем жилище развивалось в трехкамерную постройку. При постановке жилища торцом к улице передняя изба была зимней, а задняя служила летним жилищем.
Библиография:
1. www/hrono.ru/etnosy/ingerman.html
2. http:/www/finnougoria.ru/community/folk/section.php?SECTION_
3. Народы мира : ист.–этногр. справочник / гл. ред. Ю.В. Бромлей. – М.: «Сов. энциклопедия», 1998. – С. 481-482.
4. Прибалтийско–финские народы России / отв. ред. Е.И. Клементьев, Н.В. Шлыгина; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. – М.: Наука, 2003. – 671 с. : ил. – (Народы и культуры). – Из содерж.: Российские финны. Гл.1. Финны-ингерманландцы. – Хозяйственные занятия и материальная культура: с. 492- 508.
5. Прибалтийско–финские народы России / отв. ред. Е.И. Клементьев, Н.В. Шлыгина; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. – М.: Наука, 2003. – 671 с. : ил. – (Народы и культуры). –Из содерж.: Российские финны. Гл. 1. Финны-ингерманландцы. – Хозяйственные занятия и материальная культура. – Поселения. Жилище : с. 497-501.
6. Ушаков Н.В. Жилище Ленинградской, Архангельской и Вологодской областей // Русский север: к проблеме локальных групп / Ред.- сост. Т.А.Бернштам; РАН, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера). – СПб., 1995. – С. 177-207.
7. Ушаков Н.В. Жилище Санкт-Петербургской губернии начала XX века. – СПб.: МАЭ РАН, 2004. – 152 с.; ил. – Библиогр.: с. 141-144.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Заговоры и заклинания
|
|
Рубрики
|
|
|
Долго сохранялись у ижорцев заговоры и заклинания – древнейшие формы устной поэзии. Ритмически и стилистически они близки эпическим песням, но в отличие от песен заговоры не пелись, а произносились. До наших дней дошли заклинания при первом выгоне скота на пастбище, заклинание от укуса гадюки, заговоры от зависти и сглаза, от болезней, вывихов и ран. Красивейший заговор заблудившегося в лесу был записан от Кристины Андреевой (родилась в 1877 году) из деревни Андреевщина:
Лесной петух, золотой павлин,
Золотой лесной король,
Лесной петух с золотым гребнем,
Откуда увел, туда приведи,
Направь правила к дому.
Пусть не колдует колдун,
Пусть завистник не смотрит...
Заговоры были часто связаны с магическими действиями, направленными на защиту человека, его скота и урожая от различных бед. Особое значение в подобных действиях играли режущие и колющие орудия. Так, утром пасхального дня, держа их в руках, обходили двор, чтобы не водились змеи. Ножи и косы использовались в магическом обряде в Егорьев день. Нож раньше являлся необходимой частью одежды каждого ижора, жених обязательно дарил его невесте перед самой свадьбой, нож клали в могилу рядом с головой, у пояса или у ног умершего. Вероятно, ношение ножа имело значение оберега.
Мы живем на одной земле : население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К. В. Чистов. – СПб. : Лениздат, 1992. – 192 с.
С. 89–109.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
«Закрепление» нового статуса в обществе
|
|
Рубрики
|
|
|
Ребенок и роженица считались зараженным специфической послеродовой "нечистотой", которая преодолевалась в течение шести недель. Народное средство первичного преодоления такой нечистоты состояло в трехкратном посещении бани роженицей и ребенком. У карел роженица и ребенок весь этот срок должны были проживать в бане под присмотром повитухи или знахарки. После трех бань роженицу отправляли на работу, снова разрешали печь хлеба. Однако употреблять в пищу мясо ей не дозволялось в течение 40 дней после родов. Завершалось послеродовое очищение (в основном) с крещением дитя в церкви и омовением лица и рук матери водой крещенской купели. Роженица окончательно отрывалась от обстоятельств, связанных с фактом родов, после того, как переставала кормить дитя грудным молоком. Это она была обязана сделать не позднее, чем через шесть постов после родов, когда младенца окончательно переводили на питание, характерное для взрослых. Дитя становилось ребенком и получало право быть похороненным по полному обряду в сопровождении причитаний после обряда первого пострижения волос и опоясывания поясом, которые исполнялись по достижению года в избе около печного столба.
Библиография:
ОБРЯДЫ родильные [у карел] // Сайт «Карелия 2000-Русский север» [Электр. ресурс] / А. Агальцов. – 1999. – Режим доступа: http://www.k2000.ru/born/
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Земледелие
|
|
Рубрики
|
|
|
Данные вепсской лексики, археологические находки, земледельческие обычаи и обряды свидетельствуют о давнем знакомстве вепсов с земледелием. Лексический материал показывает, что земледелие, преимущественно подсечно-огневого типа, было распространено у племен прибалтийско-финской общности еще до ее распада. О древневепсском земледелии в эпоху раннего средневековья рассказывают археологические находки из курганов Юго-Восточного Приладожья.
В конце I - начале II тыс. н.э. среди народов Европейского Севера (в том числе и вепсов) широко распространяется соха с железными наконечниками. На рубеже XV-XVI вв. доли подсечного и парового земледелия (трехполья) в некоторых вепсских деревнях становятся примерно равными. Но более широкого распространения трехполье в дальнейшем не получает. Наиболее распространенной и эффективной системой земледелия на вепсской территории оставалась подсека. Она давала значительно большие урожаи, чем постоянные поля.
Подсечный способ земледелия состоял из нескольких стадий. На первой стадии выбирался участок леса под подсеку с учетом породы деревьев и состава почвы. Лучшим считался участок, поросший елью, смешанной с березой и осиной, на красноглинистой почве с достаточной примесью суглинка. Ниже всего оценивался участок, поросший почти одною сосною, с грунтом песчаным и рассыпчатым, так как опавшая хвоя давала мало перегноя. В конце мая - начале июня, когда деревья покрывались листвою, участок вырубали. Срубленные деревья и кустарник равномерно распределяли по земле и оставляли до следующего года. Через год высохший лес сжигался. После этого производили вспашку участка специальной сохой для подсеки paloadr, с более вертикальной рассохой, чем в обычной полевой сохе adr. Затем с помощью бороны-суковатки землю рыхлили и заволакивали посеянные семена. Такая борона делалась из нескольких расколотых вдоль кусков елового ствола с обрубками сучьев, обращенными в одну сторону. В южновепсских деревнях борону-суковатку широко применяют и сейчас при обработке огородов.
Среди традиционных зерновых культур главными у вепсов считались рожь, ячмень, овес. Посевы пшеницы и гречихи были незначительны. Издавна большое значение имели лен и репа.
От вепсских крестьян требовалось много сил и терпения, чтобы вырастить урожай, но собранного зерна хватало только на 5-6 месяцев. Все без исключения путешественники и исследователи, побывавшие на вепсских землях в конце XIX - начале XX в., называли главные причины, тормозившие развитие земледелия: недоброкачественность почвы - обилие глинистых и местами песчаных почв с трудом поддающихся обработке, масса камней ледникового происхождения; неблагоприятные климатические условия с резкими перепадами температуры. Из-за этих причин и огородничество у вепсов не получило широкого развития. На рубеже XIX-XX вв. наиболее распространенными овощными культурами стали картофель, который появился в вепсских деревнях лишь в середине XIX в. и постепенно заменил репу; капуста, морковь, лук. Но они часто погибали от заморозков.
По народным представлениям, будущий урожай во многом зависел от правильно выбранных сроков начала сева.
Местом хранения зерна, а также других пищевых припасов, одежды, хозяйственного инвентаря, служили амбары (ait). Строили их обычно рядом с домом. Репу до наступления холодов держали на подсеке в яме, а затем привозили домой и опускали в подполье.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Земледелие
|
|
Рубрики
|
|
|
Земледелие являлось основным хозяйственным занятием ижор. Выращивали зерновые (рожь, овес, ячмень), овощи (репа, капуста), с XIXв. картофель. В начале ХХ в. преобладали трехпольные и многопольные севообороты. Для обработки земли использовали соху, деревянную борону. Со второй половины XIX в. начали распространяться плуги, бороны с железными зубьями. В качестве тягла использовали лошадь. Жали серпами восточноевропейского типа с зазубренным краем. Снопы сушили в риге. Молотили цепами, а также обивкой о скамью.
Мы живем на одной земле : население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К. В. Чистов. – СПб. : Лениздат, 1992. – 192 с. : ил.
С. 102-104
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Зимний лов
|
|
Рубрики
|
|
|
Подледный лов начинался, когда толщина льда доходила до 15-20 см. До 1950-60-х гг. на зимний лов ходили с будками, в которых жили на месте лова по неделе (на субботу и воскресенье возвращались домой). Если лов проводился рядом с берегом, ночевать отправлялись домой. Будку доставляли на место лова на санях, запряженных лошадьми. Таким же образом увозили улов. В будку, где обычно жила бригада из 6 человек, устанавливали железную печь с трубой, которая топилась всю ночь, откидной стол и двухъярусные нары.
На неводе зимой работала бригада из 12 человек. Невод запускали под лед через специальную лунку в глубоком месте, а вытаскивали через другую лунку на мели. Проруби рубили по линии. Рыбак, называемый жердогоном, прогонял жердь подо льдом неводными вилами через 6-7 прорубей, по длине жерди и протягивал побег - веревку, которой растягивали невод.
На зимний лов ходили в шубах и валенках с галошами. Ловцы носили глубокие шапки с отворотами, в послевоенный период их заменили ушанками. На руки одевали вязаные рукавицы, а поверх них кожаные. В остальное время года в море ходили в фуфайках, ватных костюмах, плащах. После войны появились прорезиненные костюмы. Также использовали передники, до войны - из кожи, потом - резиновые. На ноги одевали кирзовые сапоги, улиги из кожи. На лов рыбы брали подростков лет с 15-16. Женщины также ходили на летний и зимний лов рыбы. Рыбаков женщины встречали на берегу с коробами, чтобы выбирать рыбу.
Толмачева, Е. Б. Рыболовство у ижорского и русского населения Сойкинского полуострова.
Мы живем на одной земле : население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К. В. Чистов. – СПб. : Лениздат, 1992. – 192 с. : ил.
С. 102-104
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Знахари и знахарство
|
|
Рубрики
|
|
|
Термин «знахарь» или «колдун» мало употребляется вепсами. Подобных людей называют преимущественно знающими или просто дедко, бабушка.
Как правило, помощь при родах в прошлом чаще всего осуществлялась знахарками. Если таковой не являлась мать или свекровь роженицы, приглашали бабушек. С развитием медицинского обслуживания, особенно с появлением больницы в райцентре, потребность в этом отпала. Однако в сложных случаях местные знахарки были бессильны помочь.
Основными функциями знающих людей являлось лечение людей и животных. Перечень болезней, подлежащих лечению, традиционен. Это грыжа, боль зубов, кила, то есть гнойный нарыв, грудница; лечат также от черва - укуса змеи, от волоса. Порчу снимать умели лишь наиболее сильные знахари. В этом случае, предварительно гадают - испорчен человек или нет, и если испорчен, то кто это сделал. Заговоры произносятся на воду, соль, мазь для натирания, иногда хлеб или луковицу. В деревнях Тихвинского р-на бытуют заговоры и на русском, и на вепсском языках. Здесь совершенно не встречается использование в ритуалах растений – травами лечат простуду и расстройства пищеварения. Несколько иная картина наблюдается в деревнях, расположенных ближе к р. Оять. Здесь травы используются гораздо чаще, в том числе и для наведения порчи и в качестве оберегов.
Тоже можно сказать и о лечении животных. В д.Вонозеро известны средства помощи при отеле, а также способы приспособить к дойке первый раз отелившуюся корову. При этом используются ветки березы, осины и др. Вообще, к помощи знахарей в подобных случаях прибегают не часто. Более простые расстройства хозяйки умеют лечить сами, а с более сложными обращаются к ветеринару, так как иногда встречается мнение, что «бабушки» мало чем могут помочь.
Лечил животных преимущественно тот же человек, который мог возвращать пропавших в лесу. Людей и скотину, попавших «на худой след» повсеместно ищут по сходной схеме. Человек, к которому обращаются за помощью, предварительно гадает - жив пропавший или нет, после чего на перекрестке трех дорог выкладываются палочки рябины и произносится текст, обращенный к Хозяину леса. Вместо рябины может использоваться горбушка хлеба или сахар. Обратившемуся за помощью гарантируется возвращение пропавшего через несколько дней. Залогом успеха является своевременное обращение к колдуну, то есть в течение девяти дней со дня пропажи. Возвращением пропавших в основном занимаются те же знающие, что дают обход пастухам. Это чаще бывают мужчины. Некоторые утверждают, что возвращение животных и людей - основной мотив обращения к колдунам.
Знахарями могут быть как мужчины, так и женщины. Причем о мужчинах говорят скорее как о колдунах. В ходе экспедиции ни одного «сильного» колдуна встретить не удалось. Последние из них, по рассказам, умерли несколько лет тому назад. Заниматься знахарством можно только до тех пор, пока не выпали зубы - потом наступает бессилие. Передавали знание в основном по наследству – младшим родственникам. Самый распространенный способ передачи - записать заговоры, особенно если они на вепсском языке, а тот, кого учат, по-вепсски не понимает. Человека старше себя научить нельзя. Иногда передать можно только первому или последнему ребенку в семье. За неимением прямых наследников могли научить кого-либо чужого. Есть также сведения о том, что перед смертью свою силу можно перенести на какой-нибудь предмет, обязательно неметаллический - тряпку, палку - и бросить в лесу. Довольно устойчиво представление о том, что не передавшим знание знахарям будет тяжело умирать.
В деревнях со смешанным населением русские обращаются за помощью к русским знахарям, а вепсы - к вепсам. Тексты используемых заговоров у тех и других как вепские, так и русские. Также было упомянуто следующее ограничение: лечить можно только «масть в масть», то есть человека с таким же цветом волос, как у знахаря, или «кровь в кровь», то есть с одинаковой группой крови. В противном случае лечение не поможет.
Деньги за услуги берут только те, кто по заказу напускает порчу, и те, кто ее потом снимает. За лечение, поиски пропавших, иногда приворот плату брать категорически нельзя. Мотивируется это или тем, что не принято, или тем, что пропадут способности. В качестве подарков приносят чей, конфеты, женщинам - материал на платье. Некоторые говорят, что за лечение нельзя говорить «спасибо». Сами знахари, как правило, утверждают, что и подарки брать нельзя.
Отношение местного населения к подобным людям преимущественно спокойное. С теми, кто может напустить порчу, опасаются конфликтовать, а в остальном знахари воспринимаются как люди общественно полезные и обычные. В недавнем прошлом, люди, владеющие теми или иными навыками традиционной медицины / магии, встречались практически в каждой деревне, а в некоторых местах и во множестве.
|
|
Авторы
|
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Золотарев Давид Алексеевич (1885-1937), ученый
|
|
Рубрики
|
|
|
ЗОЛОТАРЕВ Давид Алексеевич (1885–1935), антрополог, этнограф, проф. (1918). В 1903-04 учился на мед. ф-те Моск. ун-та; в 1904-07 жил в Париже, слушал лекции в Сорбонне и Рус. техн. школе. В 1912 окончил физ.-матем. фак-т СПб. ун-та, оставлен для подготовки к профессорскому званию. С 1911 принимал участие в работе Постоянной комиссии по сост. этногр. карт при Рус. Географическом об-ве (в 1916-19 ее секретарь), работал в экспедициях в Ярославской, Тверской, Новгородской, Вологодской, Архангельской губ. В 1920-е зав. отделением рус.-фин. этнографии Этногр. отдела РМ (ныне Рос. этногр. музей), где в 1927 под руководством З. была создана экспозиция, посвященная культуре прибалт.-фин. народов; зав. разрядами этнической антропологии и этнографии Рос. академии истории материальной культуры, пред. антрополого-этногр. секции Ленингр. об-ва изучения местного края. Преподавал в ЛГУ, Географическом ин-те (с 1925 – геогр. ф-т ЛГУ), Пед. ин-те им. А.И. Герцена. В 1920-30 З. возглавлял Европ. отдел Комиссии по изучению племенного состава народов СССР и сопредельных стран при АН СССР (КИПС). Руководил комплексными экспедициями: Верхневолжской (1921-25), Юго-восточной (1925-29), Северо-западной (1926-30; вел работы на Кольском п-ове, в Карелии, Ленингр., Новгородской и юге Вологодской обл.). Составил этногр. карту Лен. обл., изд. в приложении к книге З. «Этнический состав населения Северо-западной области и Карельской АССР» (Л., 1927). Результаты работ Сев.-зап. экспедиции были представлены в «Карельском сборнике» (1929), «Западнофинском сборнике» (1930), изд. в серии «Труды КИПС». В 1930 арестован по делу краеведов. Отбывал наказание на Беломоро-Балтийском кан. Освобожден досрочно в 1932, вернулся в Ленинград. Работал проф. антропологии и музееведения Центрального геогр. музея. В 1933 вновь арестован, приговорен к пяти годам лагерей. Умер в г. Мариинск (ныне – Кемеровская обл.). В 1944 б-ка ЛГУ приобрела у наследников З. 3000 томов изд. по этнографии из его б-ки, составивших отдельный фонд.
Лит.: Шангина И.И. Давид Алексеевич Золотарев (К 100-летию со дня рождения) // Советская этнография. 1985. №6. С. 76-84; Решетов А.М. Репрессированная ленинградская антропология (К постановке вопроса) // Палеоантропология, этническая антропология, этногенез. СПб., 2004. С. 201-219.
А.Ю. Чистяков
|
|
Авторы
|
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Зооморфные изображения в вышивках (вепсы)
|
|
Рубрики
|
|
|
В вепсских вышивках довольно широко представлена и зооморфная тематика: изображения льва-барса, а также предположительно медведя, бобра, рептилий. Но наиболее характерными были фигуры коня; они изображались то с всадницей на спине, то без нее.
Наибольшее распространение они получили в вышивках средне- и южновепсской группы. На северновепсских изделиях они встречались редко. Их вышивали старинной двусторонней техникой.
В композициях конь, имевший обычно всадницу на спине, изображался либо рядом с геометризованным деревом, либо с женской фигурой, держащей иногда животное за уздечку. Конь трактовался в профиль, всадница - в фас. Животное вышивалось в двух вариантах: одноголовым конем и двухголовым, с разнонаправленными головами и одним ладьевидным туловищем. Последний вариант особенно характерен для средневепсских вышивок. Зооморфные образы часто имели гибридные признаки: на одних вышивках морда животного изображалась остроконечной (конь-птица?), в других - массивной, горбоносой, нередко с роговидными отростками на голове (конь-лось?). Туловища этих ирреалистичных животных обильно помечались растительными знаками, а также звездочками и ромбиками. Такими же знаками маркировалась и всадница со столбовидным туловищем и ромбовидной головой.
По всем признакам (стилистическим, иконографическим, композиционным и др.) вепсские мотивы коней сходны с аналогичными узорами в вышивках карел южной и средней Карелии, ижорцев, а также русских северо-западного региона. Вопрос о генезисе этих образов в современных вышивках их северо-западного ареала достаточно подробно освещен в литературе. Их истоки исследователи видят в раннесредневековой зооморфной пластике, где встречались обе иконографические разновидности коня. В материалах же более раннего, чем средневековье, периода, относившихся к северо-западному региону, этот образ вообще не отмечался.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Иванов день (ингерманландские финны)
|
|
Рубрики
|
|
|
Верования у финнов-ингерманландцев связаны с пасхальной ночью и ночью на Ивана Купалу. В ночь на Иванов день обычно предсказывают будущее. С этой целью следует подняться на крышу трижды перемещенного дома, либо на камень, который никогда не сдвигали с места. Полагалось сидеть там неподвижно и ждать видений, по которым затем предсказывали будущее: если виделись детушки – к ожиданию любимого, если старые женщины – к благоприятному году для коров и скота. Но чтобы ведьмы и злые духи не помешали делу, нужно накануне вечером с псалтырем в руках десять раз обойти дом или камень против солнца.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Иванов день – 24 июня (7 июля) (ижора)
|
|
Рубрики
|
|
|
На Иванову ночь ижоры издавна жгли костры, загораживали дороги повозками, бочками и дровами, на телеги устанавливали «жениха» и «невесту» из соломы. В эту ночь девушки обязательно гадали – бросали через голову или крышу венки для испытания судьбы, а парни караулили «ведьм», стараясь узнать, какая из подозреваемых в колдовстве деревенских женщин обстригает в поле хлебные колосья для своих колдовских целей. В некоторых деревнях ижоры называли этот праздник «кокко» или «кокки», подобно финнам.
Мы живем на одной земле : население Петербурга и Ленинградской области / сост. и науч. ред. К. В. Чистов. – СПб. : Лениздат, 1992. – 192 с.
С. 89–109.
Киселев, С. Б. К вопросу о поминальной стороне календарных праздников населения Ингерманландии // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 1998 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) - IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Ижора (Ижорцы)
|
|
Рубрики
|
|
|
ИЖОРА (ижорцы, самоназв. – изурит), этническая общность. Яз. относится к прибалт.-фин. подгруппе финно-угорской ветви уральской языковой семьи. По наиболее распространенной версии, И. отделились от южнокарельских племен в кон. I – нач. II тыс. н. э., расселялись в басс. рек Ижора и Нева, с XI–XII вв. продвигались по юж. берегу Финского зал. до р. Нарва, контактируя с водью и славянами. С XII в. Ижорская земля – во владении Вел. Новгорода. И. несла пограничную стражу. В 1240 ижорский староста Пельгусий предупредил кн. Александра Невского о высадке шведов на берегу Невы. В 1897 И. насчитывали ок. 14 тыс. чел. Делились на пять отличавшихся диалектами групп: сойкинская (нас. Сойкинского п-ова), нижнелужская (низовья р. Луга), хэвасская (окрестности р. Коваша, фин. – Хеваа), оредежская (верхнее течение р. Оредеж) и И. юж. части Карельского перешейка (к ХХ в. ассимилированы русскими и ингерманландскими финнами). В 1926-36 существовал Сойкинский нац. ижорский сельсовет; работали сел. школы с обучением на ижорском яз. В 1989 числ. И. в Лен. обл. – 276 чел.; всего в СССР – 820 чел. В 2002 в Лен. обл. – 177 чел. (в осн. в Сойкинской и Усть-Лужской вол. Кингисеппского р-на), в СПб. – 53 чел.; всего в РФ – 327 чел. Традиционные занятия: земледелие, животноводство, мор. рыболовство (в т. ч. подледный лов салаки в Лужской губе для изготовления шпрот). В XIX – нач. XX вв. распространились отходничество, посредническая торговля. До ХХ в. сохр. архаические элементы жен. одежды: поверх рубахи (рятсиня) одевали два несшитых полотнища (аануа и хурстут), державшихся на плечевых лямках. Верующие исповедают православие. Еще в XVI в. многие И. оставались язычниками и поклонялись природным объектам (камням и деревьям). Дохристианские элементы сохр. в обрядности вплоть до ХХ в. У И. существовала эпическая поэзия, ее элементы использовал Э. Лённрот при создании «Калевалы» (цикл о Куллерво). Наиболее известны ижорские сказители Онтропо Мельников и Ларин Параске. Предметы ижорской культуры представлены в экспозициях Ижорского народного музея, Кингисеппского краеведческого музея. В дер. Вистино и Горки существуют фольклорные коллективы, исполняющие песни на ижорском яз. В июне 2004 в дер. Вистино прошел «Ижорский праздник».
Лит.: Лаанест А. Ижорские диалекты. Таллин, 1966; Ингерманландская эпическая поэзия / Сост. Э.С. Киуру. Петрозаводск, 1990; Мы живем на одной земле: Население Петербурга и Ленинградской области. СПб., 1992. С. 89-109; Рябинин Е.А. Ижора // Природа. 1992. № 9. С. 82-89; Прибалтийско-финские народы России. М., 2003. С. 592-620.
А.Ю. Чистяков
|
|
Авторы
|
|
|
Тематические группировки
|
|
|
|
|
подробнее…
|
|
Ижора Сойкинского полуострова
|
|
Рубрики
|
|
|
В июле 2000 г. Ленинградским отрядом Северо-Западной этнографической экспедиции была обследована территория Сойкинского полуострова, находящегося на южном берегу Финского залива близ устья р. Луга (Сойкинская волость Кингисеппского района Ленинградской области). Полуостров в начале ХХ в. представлял собой район компактного проживания одной из групп ижор - так называемых сойкинских ижор, говоривших на особом диалекте ижорского языка и составлявших большинство населения прибрежных деревень.
В настоящее время значительной частью населения являются мигранты, прибывшие на эти земли в ХХ в., и их потомки. Пришлое население появилось еще в 1930-е гг., когда в Лужской губе развернулось строительство военно-морской базы, называемой местными жителями "вторым Кронштадтом". Во время Великой Отечественной войны ижоры, как и все финноязычные этнические общности оккупированной части Ленинградской области, были вывезены в Финляндию. По возвращении в СССР не все получили право сразу поселиться в родных краях, и процесс возвращения в деревни растянулся на несколько лет.
Особенностью региона являлась ориентация местного хозяйства на рыболовство. Традиционным был зимний подледный лов, когда артели рыбаков жили прямо на льду в специальных дощатых или фанерных будках. В промысле участвовали и мужчины, и женщины. Такой способ лова сохранялся вплоть до 1950-х гг. В период навигации в первые десятилетия ХХ в. в море выходили на парусных судах, с 1923 г. на лодки начали устанавливать моторы, а в послевоенное время распространился траловый лов.
Земледелие и животноводство не имели товарного значения в прибрежных деревнях и большее развитие получили в поселениях, удаленных от Финского залива. Однако и здесь из-за недостатка удобных для ведения сельского хозяйства земель важную роль играли различные промыслы. В д. Большое Стремленье занимались гончарством. По словам информантов, этот вид деятельности еще в 1910-20-е гг. был весьма доходным: продукцию продавали не только в округе и Петербурге, но даже на территории Финляндии. В д. Валговицы был развит бондарный промысел, также изготовляли сани, телеги.
Полевые исследования показали, что в организации хозяйства, в материальной культуре местного русского и ижорского населения практически не наблюдалось этнической специфики. Большее число этнических особенностей сохранялось в сфере духовной культуры (например, в календарной обрядности).
Следует отметить, что жители старшего поколения и сегодня, несмотря на ассимиляционные процессы ХХ в., довольно четко определяют себя как ижор и в большинстве случаев владеют ижорским языком. Молодежь за редким исключением говорит только по-русски. Тем не менее у местного населения сохраняется представление о Сойкинском полуострове как древней этнической территории ижор.
Немалая роль в сохранении народной культуры и в формировании исторической памяти ижорской этнической общности принадлежит Ижорскому музею в д. Вистино, который поддерживает контакты с исследователями Петербурга и Финляндии. В собрании музея представлены предметы ижорского быта (одежда, утварь). Часть экспозиции посвящена традиционному и современному рыболовству. В Сойкинской волости существуют фольклорные коллективы: ансамбль из д. Горки, исполняющий песни и частушки на ижорском языке, а также молодежная фольклорная группа в д. Вистино, репертуар которой состоит из ижорских песен, записываемых у старожилов.
Чистяков, А. Ю. Население Сойкинского полуострова (ижоры и русские) // Этнографическое изучение Северо-Запада России (итоги полевых исследований 2000 г. в Ленинградской, Псковской и Новгородской областях) - IV межведомственная научная конференция аспирантов и студентов. – СПб. : Изд-во СПбГУ, 2000. – С. 12.
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
|
Ижорский музей в деревне Вистино
|
|
Рубрики
|
|
|
Немалая роль в сохранении народной культуры и в формировании исторической памяти ижорской этнической общности принадлежит Ижорскому музею в д. Вистино, который поддерживает контакты с исследователями Петербурга и Финляндии. В собрании музея представлены предметы ижорского быта (одежда, утварь). Часть экспозиции посвящена традиционному и современному рыболовству. В Сойкинской волости существуют фольклорные коллективы: ансамбль из д. Горки, исполняющий песни и частушки на ижорском языке, а также молодежная фольклорная группа в д. Вистино, репертуар которой состоит из ижорских песен, записываемых у старожилов.
Чистяков, А. Ю. Население Сойкинского полуострова (ижоры и русские).
|
|
Тематические группировки
|
|
|
подробнее…
|
